Шрифт:
Никакого погрома ВВС нет, и не видно такового. Но при этом Жуков начинает лукавить. На Брестском направлении все ждали под тысячу танков Гудериана уже с начала июня (хоть Жуков и подмахнул резолюцию, что читал ту сводку от 1 июня только 11-го числа), но в сводке № 01 о них нет ничего – только налеты авиации на «военные городки». И в КОВО немцы не с одного только пулеметного обстрела начали войну.
Но Жуков показывает, что противник атакует из польских Сувалок «на Волковыск», что севернее Белостокского выступа. А также указывает что: «Противник видимо стремится действиями на Олита, Вильно выйти на тылы Западного фронта, обеспечивая свои действия ударом на Таураге, Шауляй».
Обратите внимание – еще только вермахт вторгся в СССР, только обозначились некие успехи у немцев, а Жуков уже четко показывает, как будет развиваться удар по Прибалтике. И далее на Белоруссию – сдвоенный удар, в котором участвовали две танковые группы вермахта. Одна из которых двинулась на Ленинград, а другая почти сразу повернула на Минск, с целью окружить и вырезать весь Западный фронт, окружив белостокскую группировку 3-й и 10-й армий Павлова! Но при этом никаких «прогнозов» по Брестскому направлению Жуков не делает. Как будто немцы тут вообще не наступают и не пытаются особо… А ведь о наличии против Бреста большой группировки немцев Жуков знал.
Жуков читал «Барбароссу»?! Вовсе нет. Он просто прекрасно знал на 22 июня по разведданным (последние сводки округов были за 15–20 июня) весь расклад немецких сил и средств. Он ведь не просто так Тюленеву примерно в 19.00 сообщил, что силы на границе у нас примерно равны («Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил – наших и германских. – У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, – коротко ответил Жуков». И. В. Тюленев. Через три войны. М.: Воениздат, 1972 г.). А в разведсводках западных округов разведка округов четко вскрыла и показала и группировки вермахта, по которым не сложно было вычислить и возможные направления ударов. Ведь и, тем более, разведка пограничников работала на глубину до 400 км (сегодня это забито в уставы погранвойск), и эти данные регулярно ложились на стол РУ ГШ – Голикову и Жукову соответственно. Т. е. прекрасно знали и понимали в Генштабе все, что планируют немцы, и поэтому на 10.00 22 июня Жуков так «провидчески» указал, как будет наноситься удар по тылам Западного фронта из Прибалтики.
Но самое интересное, что возможный удар немцев по этому варианту предусматривал и… «План прикрытия» ПрибОВО, подписанный командующим округом 2 июня еще:
«Наиболее вероятными для противника операционными направлениями будут:
а) Тильзит, Шяуляй, Рига (или Шяуляй, Даугавпилс) с вспомогательным направлением на Мемель (ныне Клайпеда – О. Ю.), Тельшяй или Мемель, Шяуляй для последующих действий или на Псков – в тыл ЛВО или совместных действий с Каунасской группировкой;
б) Гумбинен, Каунас, Вильнюс с последующим ударом на Минск;
в) Сувалки, Алитус, Лида (или Гродно) для воздействия на правое крыло и тыл Западного фронта;
г) частный удар от Сувалки через Калвария на Каунас» (ЦА МО, ф.16, оп. 2951, д. 242, л.л.1-35)
А этот ПП разрабатывался-уточнялся по директиве НКО и ГШ № 503920/сс/ов от 14 мая еще! Который сочинялся на основе «Соображений» о стратегическом развертывании РККА весны 41-го – в «южном» варианте военных. Т. е. в «южном» варианте отражения агрессии-нападения, под который эти ПП и писались, вполне верно расписывали действия противника. Однако Жуков, показывая прущих в Прибалтике и на стыке с ЗапОВО танки и не показывая их в Бресте и на Украине, явно показывает, что есть угроза Кузнецову и Павлову, но против КОВО как раз особых действий вроде и нет. Хотя против КОВО стояла отдельная группа армий вермахта, фамилию командующего которой Жуков знал с февраля. Т. е. главные силы немцев явно атакуют севернее полесья, а не по Украине. Но это не вызывает «удивления» у Жукова – ведь именно это и ожидалось от немцев с осени 40-го еще.
Жуков явно врет в сводке – не показывая танки Гудериана против Бреста! Но под данную сводку Жуков вроде как использовал доклады павловых-кирпоносов с мест, так что уличить его в подтасовке сложно сегодня…
Директива на наши ответные действия, Директива «№ 3», появилась ближе к вечеру, и писалась она на основе сводок из округов.
Жуков с Тимошенко были у Сталина сначала утром, до 10.00: «22 июня 1941 года. 3. Тимошенко НКО 5.45–8.30. 4. Мехлис Нач. ГлавПУР КА 5.45-8.30. 5. Жуков НГШ КА 5.45-8.30. 6. Маленков Секр. ЦК ВКП(б) 7.30-9.20». Где в 7.15 была подписана «Директива № 2». Затем они уходят по рабочим местам для выяснения обстановки на границе и со сводкой № 01 от 10 часов утра, а также наверняка и с другими данными или новыми сводками, к 14 часам дня возвращаются к Сталину: «23. Шапошников зам. НКО по УР 13.15–16.00. 24. Тимошенко 14.00–16.00. 25. Жуков 14.00–16.00. 26. Ватутин 14.00–16.00. <…> Последние вышли 16.45».
Т.е. время сочинения «Директивы № 3» – это не позже 16.00 22 июня. Если она сочинялась и писалась, конечно же, в кабинете Сталина, как предыдущие директивы.
Вот что писал о ней в 1965 году М. Д. Грецов:
«Вторая директива Наркома обороны от 22 июня за № 3, полученная в конце дня 22 июня в штабе Юго-Западного фронта, оценивала действия противника за 22 июня как “до стижение небольших успехов” с нанесением ему больших по терь и ставила на 23–24 июня перед войсками фронта зада чу: “Прочно удерживая государственную границу с Венгри ей, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5-й и 6-й армий, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта окружить и уничтожить группировку про тивника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 24.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с Краковского направления”.
Обе вышеприведенные директивы («№ 2» и «№ 3» – К. О.) свидетельствуют о том, что обстановка начавшейся войны расценивалась в Ставке ВГК настолько благоприятной, что, несмотря на очевидные неудачи первых часов сражения, Ставка считала единственно подходящим решением только наступление на Люблин с целью “окружения и уничтожения противника”.
Командующий войсками ЮЗФ в первый день войны, види мо, так же слабо знал истинное положение войск, как и Став ка ВГК, так как все его распоряжения во исполнение дирек тив Ставки в сущности рефлекторно повторяли требование Ставки только наступать.