Шрифт:
В общем, повторюсь – в любом случае, на основании этих фактов с большой долей вероятности уже можно утверждать, что вслед за «пространной» директивой «б/н» о приведении войск в полную б.г., в округа пошла и «короткая» директива, от 2.30 22 июня, об «отсутствии» которой так переживают современные историки! Мол, надо было вместо «пространной» директивы давать короткую – на ввод ПП: «Приступить к выполнению Плана прикрытия 1941 года». И такая директива округам ушла, и именно ДО нападения Германии это произошло! И в этой директиве и было указание – вскрывать «красные» пакеты – вводить Планы прикрытия. И «номер» у этой директивы мог быть только – «№ 1».
А также эта директива-телеграмма Тимошенко давала указания и по пересечению границы – границу до особого распоряжения не пересекать!
Можно ли на сегодня узнать точный текст этой «телеграммы Тимошенко» от 2.30 22 июня? Можно…
Вот что показывается в «Отчёте о боевых действиях Северного фронта» (ЦАМО фонд 217 опись 1221 единица хранения 219, л. 28) на сайте «Подвиг народа»:
«Командующий Ленинградского Военного Округа, об”явив его Командующим 14, 7, 23 Армий, отдал в тот же день свой приказ:
“Принять к точному выполнению изложенный выше приказ Народного Комиссара Обороны СССР.
Ввести в действие план прикрытия немедленно.
Переход и перелет границы до особых указаний не производить.
ЗА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЛВО
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР НИКИШЕВ
ЧЛЕН ВОЕННОГО СОВЕТА ЛВО ШТЫКОВ”
/Д. № 2 за 1941 г. “ Директивы, приказы и распоряжения Штаба ЛВО – стр. 1/».
Судя по всему, номер «2» был уже у этой директивы по ЛенВО. А под «№ 1» была директива по округу – о приведении в полную б.г. – по директиве НКО и ГШ «б/н» от 21 июня.
Может, кто-то решил, что этот приказ по ЛенВО составлен на основании директивы НКО и ГШ «№ 2»? Не пойдет. В директиве «№ 2» от 7.15 22 июня, которую получали в округах аж к 9 часам утра, нет указания вводить План прикрытия. Там уже – о нанесении авиаударов по территории противника. К 8 часам ПП уже ввели и отчитались об этом Москве…
Директива «б/н» от 22.20 21 июня о приведении в полную боевую готовность – это последняя директива мирного времени. А директива «№ 1» от 2.30 22 июня – это и должна быть «первая» директива войны. Которая уже, в общем, началась…
И я очень надеюсь, что постоянные посетители ЦАМО, такие как В. Исаев, или С. Чекунов, смогут найти данную директиву – в фонде «ПУ ЮЗФ». И они покажут читателям и зрителям ее точный текст и точное время данной директивы. Которая в 2 часа 30 минут требовала «приня тия немедленных мер по боеготовности войск» западных округов, что в логике тех событий может означать только одно – подъем войск по боевой тревоге с вводом планов прикрытия! И об этой директиве мы еще поговорим подробно – разбирая полные ответы командиров на расследовании Покровского. Но в следующем исследовании…
(Впрочем, данный фонд «ПУ ЮЗФ» пока не рассекречен и, увы, пока не доступен исследователям… только лицам, имеющим соответствующий допуск, например сотрудникам ИВИ.)
Директива «№ 2» от 7.15 утра 22 июня, через три часа после нападения врага, которое зафиксировано как акт агрессии, – это директива, предписывающая-подтверждающая указания Москвы (её еще ночных распоряжений в виде тех же звонков Жукова) о применении оружия по перешедшему границу врагу – указанием уничтожать врага, который вперся на нашу территорию, но пока самим границы не переходить.
Ну а мы попробуем разобраться с «директивой № 3» вечера 22 июня, которая уже давала такое разрешение – пересекать границу, отражая нападение врага: «4. На фронте от Балтийского моря до границы с Венгрией разрешаю переход госграницы и действия, не считаясь с госграницей».
Попробуем разобраться с «логикой» появления данной директивы и логикой принятия решения на нее. Которая давала право войскам округов наконец-то пересекать границу, преследуя врага, и которая бросала войска западных округов в дурное ответное немедленное наступление – «на Люблин», как и задумывали наши стратеги в ГШ… Ведь она и есть – претворение «в жизнь» настоящих планов наших стратегов на случай нападения Германии. Она – итог всей подготовки приграничных округов с января 41-го к нападению Германии.
Попробуем «восстановить» картину того дня в том плане, как могло быть принято решение о нанесении немедленного контрудара, о начале встречного наступления из Украины «на Люблин». По союзникам Германии…
Итак – попробуем разобраться, на каких основаниях появилась данная директива и каким образом она отражает предвоенные планы Генштаба-Жуковых.
Была ли она «истерикой» или «импровизацией» Жукова и Генштаба на начало войны? Нет. Импровизация началась 23 июня. Когда с первых часов после начала выполнения данной директивы выяснилось – она невыполнима. Ведь как говорил потом Еременко – еще до нападения Германии «войска были сдвинуты под предлогом учебы, сосредоточены, но не там сосредоточены, а по пути продвижения тов. Жукова [29] . А как началась война, началась кутерьма». И Еременко именно Жукова обвинил в этой «кутерьме», той самой «импровизации», которая и началась с 23 июня – «Это вина Генерального штаба и прежде всего Жукова, который оказался оперативно неграмотным. В результате этого с началом войны началась переброска войск из одного района в другой, с тем, чтобы исправить допущенную ошибку, что окончательно запутало действия наших войск»…
29
почему же, и по твоему предложению, войска были под предлогом учебы сосредоточены задолго до начала войны, но не там, где нужно
Т.е. директива «№ 3» – это не более чем попытка реализации предвоенных идей Жукова, который со своей «оперативной безграмотностью» начудил с размещением наших войск не там, где надо было их держать. А когда началась война, выяснилось, что реализовать эти планы в принципе невозможно, и Генштабу пришлось спешно на ходу принимать решения по переброске войск туда, где они и должны были быть – если бы Жуков не носился с идеей немедленного ответного удара нашими главными силами по неосновным силам противника – из Украины. Вот это и было – «импровизацией»…