Поэтому, товарищи, я делаю вывод, мало партийности в работе тов. Жукова. Это зарвавшийся человек, потерявший всякую скромность, это человек необузданного тщеславия. Он [22] не укрепляет ряды партии, а ослабляет. У него много наград и всего прочего, но никакие награды не помогут. А потом у него такой характер: если плохо – это ты, а если хорошо – это я. Так и в Сталинграде. Хорошо – так это он, если бы было плохо – так это не он. Так нельзя ставить [23] .

Вел заседание этого Пленума Л. И. Брежнев. Тот самый Леонид Ильич, который провел 9 мая 1965 года первый парад Победы после войны, после июня 1945 года, после снятия Хрущева в 64-м и который не позвал на трибуну Мавзолея именно Жукова.

Думаю, особых комментариев на выступление Еременко не требуется – читатель и сам сможет оценить все, что сказал маршал, в чем тот обвинил Жукова как начГШ. Даже с учетом того, что налицо явная неприязнь Еременко к Жукову, он говорит о вещах, которые связаны не с оценкой характера Жукова, а с его дурными планами на случай войны с Германией – по размещению наших войск не там, где ожидались главные удары немцев…

Еременко прямо обвинил Жукова как начальника ГШ в «оперативной безграмотности» – в том, что наши войска оказались «не там сосредоточены», где ожидались главные силы немцев, а «по пути продвижения тов. Жукова». Т. е. – там, где Жуков планировал проводить свои ответные, «асимметричные наступления», как их назвал уже историк В. Исаев.

Так что маршал Еременко еще в 1957 году подтвердил то, что писал все последние годы историк А. Б. Мартиросян… ну и я… немного…

– Перед Еременко как раз и выступал маршал Соколовский. Чьи слова о том, как Жуков и будучи министром уже обороны, при Хрущеве, сочинял опять планы «превентивных» ударов, планов нападения первыми, выше приводились. А еще Соколовский рассказал, как Жуков то лез подчинять себе пограничные войска, отобрав их у госбезопасности, то пытался разрешить американцам летать над СССР:

Обсуждался очень долго. Потом соответствующий материал готовился на Ассамблею ООН. Жуков все время настаивал на том, чтобы дать «свободное небо» для американцев над нашей территорией, над нашей страной, то есть допустить положение, которое дало бы американцам соответствующие преимущества с точки зрения разведки. Надо сказать, что американцы не знают наших координат. Карты не сходятся. Они не могут прицельно бомбить наши города. Это совершенно точно доказано и совершенно ясно.

Генеральный штаб противился этому делу, настаивал на том, что нельзя этого делать, но тем не менее Жуков сбил с толку Громыко и вместе с Громыко представил в ЦК предложения относительно того, чтобы допустить американцев летать над нашей территорией и производить аэрофотосъемки.

С одной стороны, сложно о предвоенном планировании подробно говорить, но с другой – это не менее увлекательно, чем детективы Конан-Дойля …Было ли это планирование преступно просчитанным для подставы своей армии и страны или дурости больше было в действиях того же Жукова – сказать сегодня сложно. Для этого надо поднимать все архивы по предвоенному планированию и различным КШИ в тех же округах весной 41-го и особенно – следственные дела. Но, увы – дела просто недоступны, а на подробное изучение архивов потребуются годы, и не факт, что вам дадут все материалы. Но для того чтобы сделать те выводы, что сделал я – вполне уже достаточно того материала, что давно (или недавно) стал доступным.

Но! Любое предвоенное планирование должно закончиться итогом – директивой о начале выполнения этих самых предвоенных планов. И вот по таким директивам, которые скрыть невозможно, первых же дней войны, и можно увидеть – так что же планировали наши вояки в Генштабе перед войной на самом деле…