На следующий день Евгения Георгиевна скончалась. Следующие несколько недель Макс и Лика провели в состояние близкое к коме. Они не очень понимали, что творится в их доме.

Сначала были похороны. Макс помнил только, что было много цветов, криков, рыданий. Дом был просто забит людьми. Все толпились, вздыхали, выражали свои соболезнования.

Максим плохо соображал в тот момент. Он воспринимал мир в туманной дымке. Ему казалось, что это сон… страшный сон. И когда он очнется, все будет в порядке. Вся его семья будет снова вместе, будет счастлива. Но увы!

Спустя почти два месяца, когда Лика и Макс немного отошли от трагедии, к ним в дом наведалась та самая женщина, от взгляда которой Максу становилось не по себе.

Инга Андреевна Морозова хотела поговорить с ребятами с глаза на глаз. Ребята были сильно

23

Семь смертных грехов

удивленны желанием пообщаться.

Именно тогда Макс и Лика узнали самые страшные тайны, которые потом не давали им спать по ночам. Лика смутно понимала суть темных дел, которые ворочала ее мама и Инга Андреевна.

А Максим понял все и даже немного больше. Потому что после того, как Лика покинула кабинет, в котором проходил разговор, Морозова рассказала то, что должен был знать только Максим.

С тех пор парень не мог спокойно воспринимать окружающий мир. Он стал тенью, которая жила двойной жизнью. Он стал…стал… коллекционером.

– Максим, проснись!- Лика пыталась разбудить брата.
– Вставай!

Макс открыл глаза и понял, что лежит на полу, около постели сестры. Видно он заснул, не дойдя до своей спальни.

– Который час?- бешено, спросил парень.

– Почти девять!- ответила сестра и сильно застонала.

Максим тут же подлетел к сестре и стал внимательно осматривать ее вчерашние раны.

Сильные синяки на лице и на теле. Рана, из которой вчера текла кровь, немного затянулась, но выглядела, как изрубленное мясо.

Парень нанес специальный крем, который вчера купил в аптеке, на гематомы Лики. Девушка держалась стойко, но все равно испытывала жуткую боль.

– Максим, нам нужно собираться! Ты не забыл, что сегодня автограф-сессия в книжном магазине на Измайловке!- напомнила Лика.

– Я все прекрасно помню!- улыбнулся Максим.- Но ты никуда не поедешь! Ты будешь лежать дома, в постели и есть конфеты.

– Нет, я еду с тобой!- твердо заявила Лика.

– Я сказал, ты останешься дома!- холодно ответил брат.

Глаза парня налились огнем. Лика прекрасно знала, что в такие моменты с братом лучше не спорить, а то наружу выйдет его второе я, и тогда никто не спасется.

– Хорошо!- промямлила Лика.- Но я позавтракаю с тобой! Максим мило улыбнулся и моргнул одним глазом.

Ребята спустились на первый этаж своего огромного дома.

Евгения Георгиевна была очень обеспеченная дама, и все движимое и недвижимое имущество досталось ее детям. Кроме этого они получили крупные банковские счета, и могли не работать до конца дней, но тайны, которые сообщила им Морозова, требовали, чтобы Макс и Лика служили на работе.

Лика включила газ и поставила чайник.

– Сядь!- приказал Макс.- Я все сделаю сам! Отдохни! Лика послушно согласилась.

Огромные окна выходили во двор. Белоснежная кухня была местом для откровенных разговоров. В трехэтажном доме семьи Орловых было много комнат, но ребята любили именно кухню. Домработниц и прочих работников Орловы не держали. Всю работу по дома они выполняли сами, по очереди. Готовили тоже сами. Причем очень даже вкусно.

Максим снял бурлыкащий чайник с газа и быстро приготовил завтрак.

– О чем вы вчера говорили с Ингой?- спросила Лика, наливая чай в свой стакан.

– Инга сильно раскаивалась! Она не хотела так поступать с тобой. Просто на нее, что-то накатило! Но она так больше никогда не будет больше делать, поверь мне!

Лика прекрасно знала, что если брат говорит «поверь мне», значит, он уверен в своих словах, значит, он владеет ситуацией.

– А как же седьмая?- задала вопрос Лика.

– Я же просил не обсуждать эти вопросы дома! Лика успокойся, это мое дело!- Макс резко поменял цвет лица.

– Тебе ее не жаль?- не успокаивалась Лика.- Неужели ты не понимаешь, что делаешь? Ты ведь поломаешь ей жизнь!

24

Семь смертных грехов

Макс отвернулся. Он прекрасно понимал, что он все делает неправильно. Но отступать было нельзя. От этого завесило их будущее.