– Всем стоять спокойно, – предупредил он. – Я всегда попадаю в цель, даже движущуюся.

Лотарь ослабил хватку. Карл-Август принялся растирать себе шею. И как только обрел голос, заорал на слугу:

– Пень дубовый!! Застыл как вкопанный! А ну бегом за Панкрасом и его подручными! И чтобы за пять минут вышвырнули отсюда эту сволочь!

Но слуга не успел выполнить приказ барона, дверь распахнулась, и на пороге появился Гуго. Он не произнес еще ни слова, но весомость его присутствия сразу дала о себе знать: все молча застыли на месте. Может быть, потому что одетый в черное, в охотничьих сапогах, свитере с высоким воротником и с прядями волос, падающими на лоб, он странным образом напоминал старинный портрет, которому не хватало лишь почетного ордена Золотого руна.

Он обвел присутствующих спокойным взглядом, повернулся к госпоже де Соммьер и низко ей поклонился. Потом улыбнулся юной Мари и после того, как Карл-Август злобно спросил, что ему тут понадобилось, обратился к нему:

– Я пришел просить вас от имени Господа и от имени нашего предка, чье имя мы носим, отказаться от зла, которое прочно поселилось в вас. Я умоляю вас вернуть свободу благородной женщине, которая попала в беду только лишь из желания меня спасти. Западня, в которую она попала, не достойна ее и недостойна имени, какое мы оба носим.

– У нас разные имена, поскольку мы теперь принадлежим к разным национальностям.

– Зачем играть словами? В наших жилах течет одна кровь, и мне причиняет боль то зло, которое вы не устаете сеять вокруг себя.

– Советую вам не вмешиваться в то, что вас не касается! Я живу так, как считаю нужным.

– Можно жить по-своему, но нельзя причинять зло другим.

– А можно не читать мне проповеди? Я буду и впредь поступать так, как мне нравится.

– Вам нравится сеять вокруг боль и безнадежность? У вас теперь есть все, о чем вы мечтали. «Три брата» отныне в вашем распоряжении.

– Не все! Герцог Филипп, оказывается, купил у венецианца не три рубина, а шесть! Шесть рубинов, чтобы вставить их в корону. Я не вижу причины, почему я должен от них отказаться!

– Опять все сначала? Я полагал, что…

– Я хочу еще и бриллиант. Нет, до конца еще далеко! Тем более что никто, похоже, не собирается искать его для меня!

Альдо, понимая, что эти слова обращены к нему, вступил в разговор.

– Требуя невозможного, вы пытаетесь оправдать свои преступления. Но вы же знаете, что бриллиант исчез много веков тому назад.

– Знаю, но мне не кажется, что найти его невозможно! Сколько веков было потрачено, чтобы разыскать четыре драгоценных камня из наперсника первосвященника Иерусалима? И вы, князь Морозини, сколько лет потратили на то, чтобы его отыскать? Три года? Или больше? Но вы же их нашли?

– Когда ты свободен и у тебя достаточно времени, можно тратить его на поиски исторических драгоценностей. Но хочу вам напомнить, что сейчас мы ведем речь совсем о другом! О каком количестве времени говорит вот эта записка? – Альдо достал полученное утром письмо из кармана. – Еще немного, и женщина удивительного благородства умрет от голода и жажды! Неужели вам это безразлично? Скажите мне, где она, и я дам вам слово, что отыщу для вас проклятый камень!

– А мне кажется, что вы будете искать гораздо лучше, если я вам не скажу, где она находится.

В следующую секунду Карл-Август уже лежал на земле. Адальбер, не в силах больше сдерживаться, свалил его ударом кулака.

– Да я задушу тебя, если ты немедленно не скажешь, где она! Как ты думаешь, долго ли тебе осталось жить?

– На… помощь, – проскрипел Карл-Август. – Люди!

– Я посоветовал им оставаться на местах, – сказал Альдо. – Первый, кто войдет сюда, получит пулю. Мы торопимся. Где она?

– Я… я… не знаю! Клянусь!

– Кто тебе поверит, мразь? – прошипел Адальбер, продолжая сидеть верхом на спине распростертого на полу Карла-Августа.

Мари де Режий, о которой все успели забыть, но которая, очевидно, не без удовольствия наблюдала за происходящим, вдруг высказала свое мнение.

– А что, если спросить об этом женщину, которая здесь сидела? – предложила она, указав на голубой фуляр.

– Мысль хорошая, но, боюсь, уже слишком поздно, – огорчилась маркиза.

В самом деле, удаляющийся рокот мотора подтвердил ее опасение.

– Действительно, поздно! Кто была эта женщина?

– Моя хорошая знакомая, – прошептал Карл-Август. – Она здесь совершенно ни при чем.

– Это вы так говорите, – заявила Мари со все возрастающей уверенностью. – Почему бы ей не быть нашей милой и дорогой мисс Фелпс? Я ведь не ошиблась, барон?

– Мисс Фелпс давным-давно отбыла в Англию.

– Да неужели? А я совсем недавно видела ее здесь!

– Что за нелепость! Вы всего-навсего нервная девчонка, которая принимает за правду все дурацкие местные сказки! Любой лес, любая речонка или прудик, и вот уже легенда готова! Отправляйтесь лучше к своему дорогому папеньке и…