Таким образом, мы породим экономику с несколькими укладами. Экономику цветущей сложности. В ней будут развиваться потребительские кооперативы, кассы взаимопомощи и кредитные товарищества граждан. Прогресс народовластия вместе с развитием информационных технологий позволит свободным гражданам Новороссии, если надо, объединяться в потребительские кооперативы и покупать те или иные товары без посредничества торговцев, оптом, прямо у производителей. Иногда на 50 % дешевле. Когда-то в английском городе Рочдейле, в 1840-х, рабочие, коим надоели высокие цены у местных лавочников, создали первый кооператив и купили в складчину бочку сельди. По оптовой цене, намного дешевле. Как вы разумеете, сегодня то же самое люди делают с помощью социальных сетей, систем электронных расчетов и информационных технологий. Чем больше мы свяжем прямыми связями крестьян Новороссии и горожан, тем лучше. Тем меньше окажется власть торговых сетей. Тем больше смогут заработать сельские хозяйства, не отдавая львиную долю дохода торговцам.

Экономика Новороссии будет многообразной, а не «идеологически чистой». Причем все это плодотворное многообразие мы соединим с разумным планированием.

Кто сказал, будто планирование в экономике себя не оправдало? Это ложь. Тупиком оказалось планирование всего и вся. Всякая идея, доведенная до крайности, становится кретинизмом. Поговорку про дурака, что решил молиться, но лоб себе расшиб, русский народ ведь не зря придумал. Мировой опыт показывает, что разумное планирование как раз и обеспечивает впечатляющие успехи. И в нем же кроется конец власти «денежных жрецов», мастеров ссудного процента.

Многие, наверное, пользовались информационной системой «Яндекс-пробки». Как она удобна! Вошел в сеть — и видишь, какие улицы свободны, а где — заторы. И строишь свой маршрут наиболее оптимально. А теперь представьте, что вы — глава предприятия. Любой формы собственности. У вас есть система, войдя в которую вы видите, чего и сколько требуется потребителям в стране. Что нужно областям, городам и районам. Как будет развиваться энергетика, дорожная сеть, жилищно-коммунальное хозяйство. Сколько и чего вообще будет строиться. Насколько это облегчит работу! Насколько более экономно станут расходоваться и ресурсы, и людские силы, и деньги! Вам не приходится тратить массу времени на «тыканье в рынок» вслепую. На ненужную конкуренцию. Наоборот, легче наладить сотрудничество, кооперацию.

Давно замечено: чем сложнее и высокоорганизованее производство — тем меньше в таких сферах «дикого» рынка и конкуренции в старом понятии этого слова. Вы не замечаете того, как авиастроители предпочитают делить рынок? Ибо кому охота вкладывать многие миллиарды, скажем, в новейший и архидорогой авиалайнер, если он может не найти сбыта? Если все затраты на него вылетят в трубу? Поэтому здесь мы видим договоренности и планирование. Никто уже давно не строит конкурирующих железных дорог параллельно друг другу, конкурирующих электростанций на одной и той же территории.

Разве мы в Новороссии будем глупее? Напротив, мы создадим лучшую в мире систему планирования, совмещенную с народовластием. Мы сами, а не какие-то финансисты и не «печатники денег» из Федеральной резервной системы, станем определять свою судьбу. Станем хозяевами собственного будущего.

Мы продолжим ту работу, что прервали трагические события в Чили осенью 1973 года. Подхватим знамя великого Стаффорда Бира, работавшего над проектом «Киберсин». Над системой планирования и народовластия для Чили, где в 1970 году победили народно-демократические силы во главе с Сальвадором Альенде. Осенью 1971 года в Чили приехал британец Стаффорд Бир (1926–2002). Основоположник «организационной кибернетики», один из создателей теории разумных человеческих структур.

Будучи одним из пионеров применения информационных (или, как тогда было модно выражаться, кибернетических) систем в управлении, Бир предложил чилийцам: давайте построим кибернетическую систему управления экономикой вашей страны. Сделаем то, что еще не делал никто. Потому что старая бюрократическая машина управления с делом справляется скверно. Пока информация о положении дел доходит до центральных властей, теряется время, данные искажаются в медлительных чиновничьих инстанциях. Поэтому большинство экономических решений правительства принимаются и с недопустимым запозданием, и с никудышним качеством. Взамен Бир выдвинул проект «Киберсин» («Кибернетический синергизм»). Он желал создать систему гибкого управления экономикой и социальной сферой страны в режиме практически реального времени.

На дворе стоял 1971-й. И в помине еще не было ни персональных компьютеров, ни ноутбуков, ни тем более смартфонов и планшетов. Оставалось почти четверть века до появления Интернета, скоростных оптоволоконных линий связи и плоских жидкокристаллических экранов. Да и электроника начала семидесятых была еще громоздкой, быстродействие компьютеров по нынешним временам было просто смешным. Но Бир излучал оптимизм. Он предложил: свяжем-ка все чилийские предприятия сетью связи Кибернет, используя радиостанции, работающие в сантиметровом диапазоне, и линии телексной связи — кабели буквопечатающих телеграфных аппаратов. Все заводилось на единый центральный компьютер. Но никакой централизации в духе «я начальник, а вы все — дураки» не происходило: Кибернет должен был позволить каждому его пользователю связываться с тем, с кем он захочет. То есть строилась система горизонтальных сетевых связей. Как в теперешнем Интернете.

Предприятия, подключенные к Кибернету, должны были ежедневно сбрасывать в центральный «мозг» набор показателей своей работы. «Главный мозг» должен был их обрабатывать и проверять в случае сильного отклонения. Если же в таких данных содержалось что-то, вызывавшее тревогу, то сигнал летел по адресу руководства проблемного предприятия.

Собранная информация стекалась в ситуационную комнату — центр оперативного принятия решений, напоминавшую рубку звездолета «Энтерпрайз» из классического сериала «Звездный путь» — «Стартрек». Точно так же стояли эргономичные кресла для «капитана» и «офицеров». По стенам размещались большие экраны, наглядно отражавшие состояние страны в удобной для восприятия форме.