Решение пришло быстро, поскольку было единственным – уйти мы уже не успеем, наверняка за разведчиками идут основные силы, и максимум через полчаса вся гоп-компания будет тут. Значит…

Тихий выстрел «Винтореза» снес голову дальнему всаднику. В надежде, что передний не заметит потери напарника, я выбрал именно его. Где там… у этих кочевников, воюющих всю свою жизнь, наверное, уже выработалась телепатическая связь. Как только подстреленный воин бездыханным сковырнулся со своего седла, второй слетел с верблюда, наверное, пока тело еще не коснулось песка, и, прячась за барханами, скрылся в той стороне, где уже слышалось басовитое урчание моторов. Нет у меня получаса – минут пятнадцать, не больше. Я постучал по корпусу. Из люка выглянуло встревоженное небритое лицо Сергея.

– Достань из ниш в бортах три снаряда и дай мне. – Сергей скрылся и изнутри спросил:

– А какие давать – с черным наконечником или желтым?

Где он там наконечники разглядел в этой пылище и полумраке?

– Давай с желтым – это осколочные. И там еще подсумок висит с гранатами, его тоже мне. А сами запирайте люки и сидите, как мыши. Пока не скажу – чтобы и носа не казали.

Сергей по одному вынул длинные, почти метровые снаряды, затем передал сумку с гранатами и закрыл люк. Лязгнули запоры, делая танк непреступным бронированным сейфом. Теперь дело за мной. Я вынул из рюкзака скотч и примотал по гранате к каждому снаряду. Осталось последнее – приготовить гостям сюрприз. Зажав два снаряда под мышками, я трусцой побежал к самому широкому проходу между барханами, где сам бы повел машины, будь у меня таковые. Примерно сотня метров, чуть больше – в самый раз. Я прикопал снаряды, оставив на виду лишь клетчатые рубашки гранат. Последний снаряд зарыл прямо на наших следах, чуть ниже гребня бархана. Насколько было возможно, затер свои отпечатки. Критическим взглядом осмотрел труды – халтура, но времени на что-то большее уже не оставалось. Звук приближающихся внедорожников был слышен довольно четко. Пора позаботиться и о себе.

Я залег возле ближайшего красного каменного столба, с образом «жуткой перекошенной рожи» на самой его верхушке. Снял рюкзак, чтобы не мешал, и распихал обоймы по ячейкам разгрузки. Рядом прислонил к пока еще холодному камню подсумок с двумя оставшимися гранатами. Друг-«Винторез» хищно уставился на пески. На таком расстоянии закладки фугасов были прекрасной целью. Оставалось только ждать.

Ждать пришлось недолго. Моторы замолкли. Судя по медленно оседающему облаку пыли, «королевская рать» остановилась где-то метрах в двухстах от танка. Совещаются, гады. Я оглядел свою позицию. Нормальное место: с фланга меня не обойдут, а все подходы к своей бронетехнике я контролирую. Да и судя по скудному облачку пыли немного их осталось: пара машин, что значит, не больше двух десятков человек. Размышления о тактике и стратегии прервал щелчок в наушниках. Неужто кто-то из наших уцелел? Я с надеждой ждал условного постукивания по микрофону – знак того, что говорит свой и без контроля извне. Тщетно. Грубый голос с жутким арабским акцентом произнес:

– Русский, я не хочу воеват с тобой. Отдай гражданских и уходи – мне не нужна твой смерт.

«Конечно, не нужна… подавишься от моей смерти, ежели четверка моих ребят так проредила твою армию. Вот же зараза, и русский язык где-то выучил. Небось, сами и научили на свою голову в каком-нибудь Патрисе Лумумбе. Понятно, зачем нужны ему наши инженеры: нефть качать. У кого нефть – у того деньги». Я молчал, и местного королька это явно раздражало.

– Русский. Я передупредил.

«Предупредил он, как же. Это я тебя сейчас предупредю… предупрежду… в общем, узнаешь у меня сейчас». Я отключил рацию и перевел ее в режим радиомаяка. Далеко, конечно, от точки эвакуации, но выбора не было. В оптику было хорошо видно, как несколько фигур быстрыми перебежками устремились к кряжу с целью обойти танк с фланга.

«Понятно, зубы мне заговариваешь». Я насадил на елочку оптики самого рослого, бегущего впереди с «калашом», и нажал на спусковой крючок. Туарег вскинул руки, отчего автомат подлетел высоко над ним, а его хозяин, пробежав по инерции еще пару шагов, зарылся лицом в песок. Двое его сопровождающих упали за бархан и, активно гребя руками, «уплыли» из сектора обстрела. «Вот и я тебя передупредил».

Взревели моторы внедорожников. Я нашел в прицел рубашку гранаты своего фугаса. Машина – небольшой двудверный джип с низкобортным кузовом за кабиной, на котором был установлен крупнокалиберный пулемет, – летела именно туда, куда мне надо. Вот она вылетела из-за бархана, поливая танк свинцом. Старик выдержал огонь с каким-то пренебрежением. Пули отскакивали от брони, как от стенки горох, а «Тигр» гордо стоял на взгорке, немного отвернув башню, словно взрослый от надоедливого непочтительного юнца.

Взрыв фугаса потряс даже меня. Не знаю, что там подумали арабы, но было полное ощущение, что танк ответил. Изрешеченный осколками джип подлетел в воздух и, сделав забавный кульбит, рухнул на крышу, подмяв под себя и пулемет, и стрелка. Целый хор автоматов ответил взрыву. По-моему, они так и не поняли, что это не танк. Около десятка бойцов, одетых в форму различных эпох и армий, залегли на гребне бархана, увлеченно поливая огнем из всех калибров многострадальный «Тигр». Пальнули даже из подствольника. Граната попрыгала по броне и взорвалась, немного подкоптив танку бок.

«Идиоты». Я нашел оптикой вторую закладку, как раз под этой братией. Взрыв разметал бархан со стрелками, значительно улучшив мне обзор. Уцелел ли там кто? Скорее всего, нет. Даже у меня уши заложило, несмотря на тактический шлем. Но тут вокруг меня взметнулись песчаные фонтанчики. Пара пуль даже чиркнула по красному камню, отколов от защищающего меня тотема – перекошенной рожи – нос. Все, халява кончилась – меня вычислили.

Схватив подсумок с гранатами, я скатился вниз, скрывшись от хищно дернувшихся за мной пылевых гейзеров. Вторая позиция была хуже: я совершенно не видел, что творится перед танком. Но, честно говоря, мне было не до него – меня плотно накрыл огнем второй джип, не давая даже голову приподнять. Активно перебирая руками и ногами, я пополз в сторону своего стального друга. Выглянул из низины – и замер: семь человек шли полукругом, не скрываясь, охватывая меня полукольцом. Не успею… при всем желании не успею. Я выхватил «Стриж» [15] и взял на мушку ближайшего колоритного бойца в бейсболке, камуфлированных штанах, свободной гражданской рубашке и с американской «М-16» в руках. Нажимая на спуск, я понимал: один, максимум два, если повезет, то три. А дальше…

И тут замер от неожиданности не только я, но и искавшие меня бойцы. С жутким скрипом несмазанного пепелаца [16] огромная башня танка медленно повернулась в сторону атакующих и уставилась на них обрубком своего ствола. Арабы, что-то суеверно бормоча, попятились от «Тигра». Крайний в цепи, самый молодой, не выдержал и бросился наутек. Танк будто ждал этого – заговорил его пулемет, спаренный с пушкой, тот, над которым я возился половину ночи. Он перемолол арабов, как миксер, одной длинной очередью, смешав их с песком и пылью. Захлебнувшись, пулемет смолк так же неожиданно, как и начал стрелять. Только трупы, валяющиеся перед танком, и дымок, который все еще шел из ствола, говорили, что это все мне не пригрезилось. Я приподнялся, осматривая поле боя, и сразу же рухнул вниз. Тело само отреагировало на звук приближающейся реактивной гранаты из РПГ, не утруждаясь объяснять причину мозгу. Взрыв практически над самой головой меня оглушил. В глазах потемнело, а в ушах стоял звон, будто сотни колокольчиков решили сыграть мне каждый свою мелодию. Шлем слетел и валялся на песке. Глубокая борозда на кевларе говорила, что амуниция явно спасла меня от осколка. Пошатываясь, я поднялся и посмотрел в ту сторону, откуда прилетела граната. Последний джип улепетывал на всех парах, лихо прыгая на кочках. Танк так же невозмутимо стоял на взгорке. Прямо в центре его башни зияло оплавленное, аккуратное отверстие от кумулятивного заряда РПГ. «Вот, друг, все равно тебе досталось от русского оружия».