— А что это вы тут делаете? — шепотом спросила у близстоящих.

На меня бросили мимолетный взгляд и попытались проигнорировать. Гомон стоял не то чтобы громкий, но переговаривались парни активно. Шутки, подколки, предположения, язвительные замечания и ни одного совестливого возражения по поводу причинения вреда чужой собственности.

— Я говорю, что за собрание, мальчики? — повторила чуть раздраженно.

— Народ, это ж пилот Рима. Ну, та самая, я вам рассказывал про последнее задание, — взволнованно сообщил щуплый парнишка.

Лицо вроде знакомое, а кто он, не помнила, что в принципе нормально, ибо личности, не представляющие для меня интереса, недостойны лишнего внимания.

Все, кто слышал негромкое замечание парнишки, тут же умолкли и обернулись ко мне, давая возможность пройти сквозь свои сплоченные ряды.

— Ну как, парни, получается? — излишне бодро поинтересовалась я у занятой моим каром троицы.

Они даже не заметили, как притихла толпа, настолько были увлечены.

— Не очень, — не оборачиваясь, ответил тот, который непосредственно взламывал мою прелесть.

— А параметры какие задавал?

— Да стандартные, как тестовый вариант. — Двое его товарищей соизволили обратить на меня внимание.

— И на чем застрял?

— На голосовой активации. Зараза, вроде язык знакомый, а комбинацию правильную подобрать ни один ключ не может. Кто ж в наше время делает голосовой замок?

— А давай я попробую?

Наконец наемник одарил меня своим вниманием. Я же тянуть время не стала, и как рявкнула:

— Красная прелесть! Активация восьмого протокола! Несанкционированная попытка взлома!

— Конец, — успел простонать за моей спиной Шин.

И взломщика, который до сих пор имел наглость прикасаться к моему кару, ударил неслабый разряд электричества.

— Это что за… — не договорил Змей.

— Это мы установили, — сознался норм. — Охранная система — наша с ней совместная разработка.

— Хм, на чем генератор заряда работает? — заинтересовался механик в лице дохиса.

— Еще есть желающие? — вышла вперед, демонстративно обошла замершую парочку, которая помогала неудачливому взломщику.

— Красная прелесть. Дезактивация протокола номер восемь. Активация протокола номер один.

Самого взломщика брезгливо отпихнула ножкой от кара. Кар искрить перестал, я не преминула его оседлать. Благо сейчас он был без защитного купола, этакий открытый прогулочный вариант.

— А разве это не игрушка Тавина? — раздался робкий вопрос.

— Да вроде нет. Отца его, — такой же робкий ответ.

— Твою же сверхновую, — дошло до Мангуса.

— Слышь, — справились со своей растерянностью двое оставшихся взломщиков, — мелкая, а откуда у тебя кар барона пиратов?

— Подарили, — честно посмотрела на наемников, замечая, как моя команда все ближе и ближе подбирается, отгораживая мою особу от толпы.

— А нам подарить не хочешь? — не унимался наглый наемник, тот, со щупальцами на подбородке.

— А в глаз? — радостно оскалилась я.

— Не доросла еще, — так же оскалился наемник.

— Торин, — вышел вперед Мангус. — Она своя.

Так вот он какой. Странно даже, в одной операции участвовали, в одном здании живем, а увидела его только сейчас. Ведущий третьей команды наемников, проживающей на территории данного филиала.

— Не, — помотала головой. — Я чужая.

Но не успела договорить, как Ганзо нагло воткнул мне в рот огромный такой батончик вкуснятинки. Я даже не заметила, когда он успел подобраться так близко.

«Ах так, значит?!» — подумала возмущенная я.

Потом смачно сглотнула слюну и… начала активно жевать.

Ну ладно, уговорили. Пусть живут. Вкуснятинка на этот раз интересовала меня больше, чем заслуженная кара наглых наемников.

В общем, сидела, жевала, смотрела большими глазами на наемников и, что немаловажно, молчала.

Довольно кивнув, Ганзо погладил меня по короткостриженой голове.

— Так что это за чудо? — глянул в мою сторону Торин.

— Мой пилот, — ответил Рим.

— На детей переквалифицировался, Рим? — гаденько усмехнулся ведущий чужой команды.

— Сам ты ребенок! — прочавкала я. — Мне знаешь сколько стандартов?

— И сколько? — наклонил голову бородатый.

Тут я поняла, что сморозила что-то не то, и косые взгляды команды становились все настороженнее.

— Много, — выдала я и съела последний кусочек батончика.