— Я ваш должник, Александр, — сказал Курт. — Мне жизни не хватит, чтобы расплатиться с вами за спасение моих девочек от страшного чудовища. — Улыбаясь, Курт протянул Александру руку.

Глаза Александра, скрытые темными очками, в упор смотрели на Курта. Гонора начала волноваться. Почему он не протягивает руку Курту? Неужели он знает о его вражде с Гидеоном? Что скрывается за этими темными стеклами?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Александр с явной неохотой протянул руку.

У Гоноры отлегло от сердца. Чтобы разрядить обстановку, она улыбнулась и сказала:

— Вы копия Кристал. Как поживает моя сестра?

— Прекрасно, просто прекрасно, — тихо ответил Александр. — Никто не верит, что она мать двух взрослых сыновей.

Александр, продолжая смотреть на Курта, топтался около столика. Гонора почувствовала себя неловко.

— Она всегда была самой красивой из нас, — услышала Гонора совсем непохожий на свой голос. — Мне представляется ужасным, что она вышла замуж за Талботта, — сказала она внезапно и смутилась еще больше.

Все молчали.

— Александр, можем мы пригласить вас пообедать с нами? — нарушила молчание Гонора.

— Я… я… у меня встреча…

Александр отошел. Гонора провожала его взглядом.

— Большой человек! — заметил Курт.

— Курт, ему сейчас очень тяжело. Он знает, что наши семьи враждуют. Александр еще так молод и не может понять всего.

— Мне так не кажется.

— Курт, ты несправедлив к мальчику.

— Возможно. Я могу понять, что он был в шоке, когда узнал, кто ты, но сейчас, подойдя к нам, почему он так долго думал, протягивать ли мне руку?

— Может, он знает о конкуренции наших компаний?

— Тогда мне совсем непонятно, что он здесь делает. У «Талботт» нет ни одного проекта в этом регионе.

— Он мог просто приехать сюда на каникулы.

— Вполне вероятно, если он любитель жары в сто пятьдесят с лишним градусов. И потом, что это за маскарад? К чему ему темные очки в таком полумраке?

— Мне он нравится, Курт, — решительно заявила Гонора.

К ним подошел смуглый мальчик с медным тазом и полотенцем, и они стали молча мыть руки. «Наш сын, — думала Гонора, — был бы сейчас всего на два года старше Александра».

На следующий день Лиззи, все еще находившаяся под впечатлением от встречи с коброй, предложила остаться в отеле и искупаться в бассейне.

Они вышли из крытой стеклянной галереи, и жара навалилась на них. Она всасывалась в тело, точно тысячи пиявок, и Гонора почувствовала, что задыхается. Лиззи, обутая в сабо, весело бежала по дорожке, оставляя следы на ее песчаной поверхности.

Вокруг гостиницы простирался огромный сад, заложенный еще в семнадцатом столетии. Опытный глаз Гоноры подмечал все — оливковые рощи, огромные пальмы, кусты роз и множество разнообразных цветов самых различных оттенков.

В бассейне и вокруг него было много народу, в основном теплолюбивые французы, чьи веселые голоса звенели в воздухе. Среди разноцветной толпы сновали официанты в белых куртках, разнося прохладительные напитки в высоких запотевших стаканах. Лиззи, оттолкнувшись от мостков, нырнула в воду и поплыла. Гонора, изнывая от жары, уселась под большим полосатым зонтом и принялась писать письма: Джоселин, жившей в Джорджтауне, Ленглею в Лондон и миссис Мел-Акер — фамилия Ви по третьему, уже умершему, мужу, который оставил ей значительный счет в банке и хорошо обставленный дом с видом на залив Сан-Диего.

— Привет, — услышала Гонора мужской голос. Перед ней стоял Александр. Длинноногий и загорелый, он держал в руках полосатое полотенце, тогда как у всех постояльцев «Мамонии» полотенца были голубые.

— Доброе утро, — поздоровалась Гонора и вопросительно посмотрела на его полотенце.

— У нас здесь апартаменты, рядом с апартаментами Черчилля, — ответил Александр на ее немой вопрос. — Как себя чувствует Лиззи? Я вижу, она совсем оправилась от испуга.

— Не совсем. Сегодня она отказалась от прогулки по Марракешу.

— Очень красивая девочка. Я не помешал вам?

— Нет, я уже закончила писать письма.

Александр сел рядом с Гонорой, и они стали болтать о всяких пустяках. К этому времени Лиззи выбралась из бассейна и подошла к ним. Александр спросил ее, как на языке глухонемых сказать «ужасная жара», и девочка после некоторого колебания принялась обучать его различным словам. Вскоре все трое отправились в бассейн и долго плавали.

— Хватит с тебя солнца на сегодня, — сказала Гонора Лиззи, — нам пора идти домой.