Шрифт:
Из-за этих сведений Лисбет и появилась на лекции профессора в Королевском технологическом институте и препиралась с ним по поводу сингулярностей в глубине черных дыр – во всяком случае, это было частью причины.
Часть II
Лабиринты памяти
21–23 НОЯБРЯ
Эйдетика – изучение людей с эйдетической, или так называемой фотографической, памятью.
Исследования показывают, что люди с эйдетической памятью легче других приходят в нервное и стрессовое состояние.
В большинстве своем люди с эйдетической памятью являются аутистами, но не все. Существует также связь между фотографической памятью и синестезией – состоянием, когда два или более органа чувств взаимосвязаны – например, когда цифры видятся в цвете, и каждая последовательность чисел образует в мыслях картину.
Глава 12
21 ноября
Ян Бублански с нетерпением ждал выходного дня и долгого разговора с раввином Гольдманом из прихода Сёдер по поводу некоторых мучивших его в последнее время вопросов относительно существования Бога.
Не то чтобы он превращался в атеиста. Но само представление о Боге становилось для него все более проблематичным, и ему хотелось поговорить об этом, об охватившем его в последнее время ощущении бессмысленности, а возможно, и о мечтах уйти с работы.
Конечно, Ян Бублански считал себя хорошим специалистом по расследованию убийств. Процент раскрываемости был у него в целом великолепным, и временами работа его по-прежнему стимулировала. Но он не был уверен в том, что ему хочется продолжать расследовать убийства. Возможно, ему следовало переквалифицироваться, пока еще есть время. Бублански мечтал преподавать, выращивать молодых людей и учить их вере в себя – наверное, потому что сам часто погружался в глубочайшее неверие в собственные силы. Однако он не знал, какой бы в таком случае это мог быть предмет. Ян Бублански так и не приобрел специальности в какой-либо области, помимо той, что выпала на его долю: внезапная трагическая смерть и патологические человеческие извращения, а это преподавать ему точно не хотелось.
Было десять минут девятого утра, и он, стоя перед зеркалом в ванной, примерял свою кипу, к сожалению, уже далеко не новую. Когда-то она имела ярко-голубой цвет и считалась слегка экстравагантной; теперь же выглядела поблекшей и поношенной, как маленький символический образ его собственного развития, подумал он, поскольку явно был недоволен своей внешностью в целом.
Ян чувствовал себя отяжелевшим, изнуренным и лысым. Он рассеянно взял роман Зингера [43] «Люблинский штукарь», который настолько страстно любил, что еще несколько лет назад положил возле унитаза на случай, если ему захочется почитать, когда возникнут проблемы с желудком. Но сейчас углубиться в чтение ему не удалось. Зазвонил телефон, и жизнь не стала казаться лучше, когда Бублански понял, что это главный прокурор Рикард Экстрём. Его звонок означал не просто работу, а скорее всего работу, имеющую важное политическое и медийное значение. Иначе Экстрём увернулся бы, как змея.
43
Зингер Исаак Башевис (1904–1991) – американский еврейский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1978 г.
– Привет, Рикард, рад тебя слышать, – сказал Бублански. – Но я, к сожалению, занят.
– Что… нет-нет, только не для этого, Ян. Это ты просто не можешь пропустить. Я слышал, что у тебя сегодня выходной…
– Действительно, но я собираюсь… – Ему не хотелось говорить «в синагогу», его еврейство не слишком одобряли на работе. – …К врачу, – добавил он.
– Ты заболел?
– Не совсем.
– Что ты имеешь в виду? На грани?
– Что-то в этом роде.
– Ну, тогда никаких проблем. Ведь мы все на грани заболевания. Дело важное, Ян. Мне даже звонила министр промышленности Лиса Грин, и она уже в курсе, что расследованием займешься ты.
– Мне крайне трудно поверить, что Лиса Грин знает, кто я такой.
– Ну, возможно, не по имени… да она, в общем-то, и не имеет права вмешиваться. Но мы все сходимся на том, что нам необходим лучший специалист.
– Лесть на меня больше не действует, Рикард. Что там за дело? – спросил Бубла, сразу же пожалев об этом.
Сам вопрос уже говорит о полусогласии, и было заметно, что Рикард Экстрём воспринял его как маленькую победу.
– Сегодня ночью в своем доме в Сальтшёбадене был убит профессор Франс Бальдер.
– А кто это?
– Один из наших самых известных ученых международного уровня. Он ведущий специалист в мире в области AI-технологий.
– В области чего?
– Он занимался нейронными сетями, цифровыми квантовыми процессами и тому подобным.
– По-прежнему ничего не понимаю.
– Иными словами, он пытался заставить компьютеры думать… ну, просто-напросто подражать человеческому мозгу.
«Подражать человеческому мозгу»? Яна Бублански заинтересовало, как отнесется к этому раввин Гольдман.
– Полагают, что он уже подвергался промышленному шпионажу, – продолжал Рикард Экстрём. – Отсюда интерес Министерства промышленности. Ты наверняка знаешь, как торжественно Лиса Грин говорила о защите шведских исследований и инновационных технологий.
– Да, пожалуй.
– К тому же ему явно угрожали. У Бальдера имелась полицейская охрана.
– Ты хочешь сказать, что его убили, невзирая на это?
– Возможно, охрана была не из лучших – его охраняли Флинк и Блум из обычной полиции.