Я всегда думала, что знаю маму как облупленную. Но сегодня она показала себя с совершенно неожиданной стороны. И, когда она выходила из гостиной, я подумала: чего ещё я о ней не знаю, и сколько ещё таких открытий мне предстоит сделать?

День уже близился к завершению, а я до сих пор не собрала вещи. На следующий день я уезжала на двухнедельный курс обучения в тренировочном центре «Друг человека» в деревне Хейшотт в Западном Суссексе.

Прошло три месяца с моего первого посещения «Друга человека». За это время к нам приезжал специалист, который проверил, пригоден ли дом для собаки. Помимо этого, я прошла трёхдневный испытательный срок. За эти три дня тренеры смогли оценить, насколько хорошо мы взаимодействуем с собаками. Увидев Тикета впервые после того дня, когда он запрыгнул мне на колени, я поняла, что мои чувства к нему не только не изменились, но стали ещё крепче. Он сразу подбежал ко мне, обнюхивая мои старые кроссовки, спортивный костюм и инвалидное кресло, как будто это были самые интересные вещи на свете. Потом он в знак приветствия облизал мою руку. Линдси, главный тренер, сказала, что после испытательного срока почти сразу становится ясно, кто с какой собакой уйдёт. Тем не менее, был некоторый элемент неожиданности, потому что тренеры могли заметить то, чего не видим мы. Но я была на сто процентов уверена, что мне достанется Тикет.

Я ничего так сильно не хотела, как привезти Тикета домой. Тем не менее, уезжать от мамы с папой на две недели было для меня прыжком в неизвестность.

Я переживала из-за многих возможных неприятностей, но самым страшным для меня было то, что я не могла ходить в туалет, как обычные люди. Это было наихудшим последствием травмы позвоночника, если не считать невозможности ходить. Съездить на один день в Лондон не представляло особого труда, но две недели вне дома были серьёзным испытанием. Вдруг со мной что-то случится?

Пробыв несколько дней в больнице в Сток-Мандевилле, я заметила, что ни разу не ходила в туалет. По приобретённым в колледже знаниям я поняла, что у меня проблемы. Тем не менее, я всё равно была шокирована, когда Джорджина сказала, что пациент с повреждением позвоночника больше не может ни чувствовать, ни контролировать свой мочевой пузырь и кишечник.

Я закрыла глаза, вспоминая, как Джорджина объясняла мне, как справиться с этой проблемой.

– Сегодня я научу тебя пользоваться катетером, – сказала она в своей обычной непринуждённой манере. – Тебе придётся внимательно следить за тем, сколько жидкости ты употребляешь. Я бы порекомендовала каждые три-четыре часа опорожнять мочевой пузырь при помощи вот этого. – Она держала в руках нечто, напоминающее трубочку для коктейля. – Они одноразовые. Ты должна использовать только стерильные катетеры, поскольку при введении инородного тела в мочевой пузырь велика опасность инфекции.

Вспомнив свой первый урок использования катетера, я вздрогнула. Я лежала на койке с широко раздвинутыми ногами и пыталась вставить трубку в мочеиспускательный канал. А надо мной склонилась Джорджина и командовала, что и как делать.

– Немного выше. Нет! Чуть ниже!

Джорджина не замечала, как сильно я была расстроена и как некомфортно себя чувствовала, а если и заметила, то не обращала на это никакого внимания. Лёжа в такой позе на кровати, я думала, насколько унизительна и неестественна была вся эта процедура, и ужасалась тому, что мне придётся проделывать её до конца своих дней. Я даже пожалела, что не мужчина. Они хотя бы видели, что и куда вставлять.

– Ты быстро наловчишься, Кас, – заверила меня Джорджина. – Скоро ты будешь делать это на автомате. Для тебя это будет так же естественно, как чистить зубы. Уж поверь мне.

Я ничего не ответила. Это был единственный раз, когда я подумала – хорошо, что мои отношения с Шоном завершились. Эта процедура была совершенно не привлекательна.

– Что касается опорожнения кишечника, – продолжала Джорджина, – здесь всё немного сложнее. Поэтому лучшим решением для тебя будет ходить в туалет по расписанию. Например, каждое утро. Хорошо бы ещё принимать слабительное перед сном, чтобы облегчить процесс. Ещё необходимо пить побольше жидкости, есть много клетчатки и вести активный образ жизни, насколько это возможно.

В конце урока Джорджина сказала:

– Тебе повезло, Кас. Многие люди с травмой позвоночника не могут пользоваться катетером самостоятельно. В твоем случае, никто даже не будет знать, что он у тебя есть. Так что не вешай нос, дорогуша.

Услышав шаги за дверью спальни, я открыла глаза.

– Кас, ужин готов… Ой, – сказала мама, увидев пустой чемодан на полу. – Почему ты ещё не собралась?

– Я успею.

Мама облокотилась о дверной косяк.

– Возьми побольше тёплых вещей. На дворе настоящая зима.

Хотя был конец октября, она была одета в толстый вязаный свитер с высоким воротником и плотные джинсы.

– Э-э…

– Ты что? Боишься ехать? – спросила она, положив руки на бёдра.

– Нет!

Она недоверчиво приподняла бровь. Мама, как всегда, видела меня насквозь.

– Да, – наконец призналась я. Меня никак не покидало это неприятное тяжёлое чувство в желудке.

Мама присела на краешек моей кровати.

– Хорошо, и что же тебя беспокоит больше всего?

Я прикусила губу.