Как ни странно, этот призыв нашел отклик в моей душе, вернее, в той ее части, которая была напугана и просто хотела скорее положить конец своим терзаниям. Но мозг подсказал мне, что я переживаю банальную панику, которой не следует поддаваться. Греки, обладавшие удивительным талантом присваивать явлениям удачные имена, назвали это психологическое состояние в честь козлоногого бога Пана. Он мог как вдохновлять смертных своей игрой на флейте, так и внушать им ужас, воздействуя на их чувства грозными силами, которые ему подчинялись. Запуганные люди совершали нелепые поступки, которые часто оканчивались смертью.

А еще я ощущал присутствие персонажей европейского и русского фольклора — страшных ведьм, олицетворяющих двойственную сущность первозданного леса. Любой сказочный герой знает, что эти кровожадные колдуньи могут легко уничтожить или поглотить человека, но, если сумеешь их задобрить и выкажешь им уважение, они, возможно, станут, как добрые бабушки, защищать тебя от всех врагов, дадут тебе кров и еду. В тот опасный момент лес повернулся ко мне своей самой коварной колдовской личиной. В каждом сучке и каждой ветке было растворено что-то живое, зловещее и прожорливое, напоминающее мне ведьму из сказки «Гензель и Гретель». Дела мои были плохи.

Я остановился и перевел дух. Эта простая мера вернула мне способность мыслить здраво, прояснив мой ум, который в панике гнал меня куда глаза глядят, как испуганное животное. Я понял, что все это время я неправильно дышал, вследствие чего в мозг поступало недостаточно кислорода. Я не только промерз и устал, но и находился в состоянии легкого шока. Кровь отхлынула от головы и конечностей, чтобы сберечь остатки энергии и тепла. После нескольких глубоких вдохов я почувствовал, как мозг стал оживать.

Перестав совершать бесцельные движения, я осмотрелся по сторонам и вдруг почувствовал внутри себя какую-то древнюю силу — надежный инстинкт, подсказывающий человеку, что делать в минуту опасности. В моем сознании раздался голос, ясный, как солнечный свет. «Доверься тропе», — прозвучало откуда-то из глубины моего существа. Сначала я лишь насмешливо улыбнулся этому предложению, сказав сам себе: «Я бы с радостью, да только где она?» Я доверчиво шел по дороге, проложенной службой охраны лесов, и оказался там, где оказался. Уже полчаса я искал спасительную тропу и не мог ее найти. Если же говорить не о походе в горы, а о целом периоде моей жизни, то и в этом смысле я сбился с пути истинного.

Но голос снова терпеливо повторил: «Доверься тропе». В этих словах звучала спокойная уверенность в том, что тропа существует и обязательно выручит меня из беды.

Я опустил глаза и увидел среди травы тонкий желобок, по которому, совершенно равнодушные к моей панике, бесконечной вереницей семенили хлопотливые муравьи. Проследовав взглядом по этой тропе — единственной тропе, какую смог найти, — я заметил, что она ведет к желобку поглубже, представляющему собой своеобразный тоннель. Очевидно, по нему передвигались в ежевичных зарослях мыши-полевки или другие маленькие зверьки. Эта дорожка, в свою очередь, вывела меня на зигзагообразный олений след, большими легкими шагами поднимавшийся в гору. Осторожно опуская одну ступню перед другой, я пошел по отпечаткам копыт, которые вывели меня из лабиринта, как нить Ариадны — Тесея. Я очутился на горном лугу, где все еще светило солнце. Через этот открытый зеленый участок четкой полосой тянулась официальная дорога, проложенная службой охраны лесов, — мой верный путь, ведущий к дому.

Успокоившись, я почувствовал, что, пожалуй, смогу выбраться из своих жизненных неурядиц, так же как выбрался из чащи. Теперь, вспомнив слова «доверься тропе», я истолковал их по-новому: «Поднимайся на следующую ступень своей жизни. Не пытайся повернуть назад и не позволяй себя напугать или обездвижить. Просто продолжай идти и верь: твои здоровые инстинкты приведут тебя туда, где тебе будет хорошо». Вскоре туристическая тропа сменилась грунтовой дорогой шириной в две пожарные машины, а через полчаса я уже был на шоссе, где меня поджидал мой благословенный «Фольксваген». Солнце все еще светило на западном горизонте, но я знал, что в каньонах, откуда я выбрался, уже глубокая ночь, которая могла стать последней в моей жизни.

Окинув прощальным взглядом лес и горы, выпустившие меня из своих челюстей, я понял: фраза «Доверься тропе» — настоящий подарок. Теперь я хочу поделиться им с вами. Если вы потерялись и находитесь в смятении, просто идите по дороге, которую выбрали или которая выбрала вас. По вашему пути — пути писателя или сценариста — уже прошли многие. Вы не первый и не последний. То, как вы воспринимаете свое творчество, какой опыт в него вкладываете, уникально, но и это часть некоего всеобъемлющего целого — долгой традиции, уходящей корнями в истоки рода человеческого. Дорога имеет внутреннюю логику, и ваши герои ее постигнут. Верьте дороге, верьте героям. Доверьтесь тропе.

Данте начинает «Божественную комедию» словами:

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.

Думаю, каждый, кто идет дорогой творчества, по-своему переживает нечто подобное. Каждый ищет в темной чащобе свое «Я». Желаю вам удачи и увлекательных приключений. Надеюсь, что вы найдете себя. Счастливого пути!

ФИЛЬМОГРАФИЯ