— Может быть, в Сексурдах, — сам себе сказал Шаваносов. — Отлежаться, потом дальше… Не-ет. Еще немного. Я знаю.

Незнакомец быстро вскинул взгляд.

— Костер? — хрипло переспросил он. — Сейчас вам будет костер, господин Шаваносов. И лучшая аптека в Сибири. Я запасливый человек.

Деревянная изба с вывеской «Аэропорт» торчала посреди грязной тундры. На деревянном крыльце сидели люди. Над людьми поднимался табачный дым.

Сашка прошел через спящих, мимо миловидной девушки в беличьей шубке, мимо компании ребят, мимо пижонистого командированного в плаще, в модной шляпе и многодневной щетине на бледном городском лице, мимо старой якутки в мехах, усевшейся прямо на полу в окружении темноглазых внуков и цветастых свертков, мимо всех, кто был втиснут в крохотную комнатку аэропорта многодневным ожиданием погоды, «борта» и пассажирской удачи, прошел к окошечку «Касса» и попросил билет до Сексурдаха.

— Предупреждаю: время отправления борта неизвестно. Берете? — спросила из кассы девушка.

— Беру. — Сашка вынул деньги.

Он вышел на крыльцо. Вокруг была ровная желтая тундра, и прямо в ней, так казалось с крыльца, пламенели на закатном солнце оранжевые костыли — самолеты ледовой разведки, сгрудившиеся на стоянке. И вишневого цвета солнце висело блином.

На завалинке сидел, скрестив ноги, темнолицый старик в мехах и, не моргая, смотрел на солнце. Сидел как языческий бог.

Сашка протер очки. Подошел к нему.

— Не из Сексурдаха?

— Маленько ближе, маленько вбок, — доброжелательно ответил старик. — А ты оттуда?

— Нет, — сказал Сашка. — Туда. А ты Сексурдах знаешь?

— Оч-чень хорошо знаю. Два раза в год обязательно езжу. Большой, как город. Маленько меньше Якутска.

— А старики там остались? Местные старики?

— Ты, парень, приезжий, наверно. Старики жили в маленьком Сексурдахе. Когда Сексурдах стал большой, старики ушли в тундру, в тайгу доживать. Там им лучше.

— И ни один не остался?

— Слушай, догор [2] . Ты найди Сапсегая. В тундре нет человека старше. И в тайге, может быть, нет. Он последний такой. Я правильно говорю.

Сашка машинально оглянулся. Бескрайняя холмистая тундра убегала на юг, пропадала в туманном мареве.

— Где же его найдешь? — с сомнением спросил Сашка.

— Садись в самолет. Лети туда, — старик махнул рукой куда-то за тундровые холмы. — Спрашивай, где Сапсегай. Председатель — скажет, зоотехник — скажет, экспедицию встретишь — скажут. — Старик явно увлекся. — Любой человек тебе скажет, Сапсегая все знают.

— Найду, — неуверенно сказал Сашка. — Раз он один такой, значит, найду я его.

Сашка вернулся в зал ожидания. За деревянным барьерчиком скучала девушка. Сбоку на стене красным карандашом было торопливо написано: «Зина, я жду тебя. Леня». Сашка взял телеграфный бланк. Ему хотелось дать телеграмму о том, что он добрался до «мест», что улетает искать неизвестного старика Сапсегая. Он взял уже ручку, обмакнул ее в чернильницу. Но передумал. Еще ничего, никого не нашел. Незачем давать телеграммы. Он смял бланк и выбросил его в корзину.

— Желающие вылететь в Сексурдах, покупайте билеты, — сказала в динамик девушка. — На Сексурдах покупайте билеты.

Но что-то неожиданно изменилось в бревенчатой комнате, где люди сидели, читали, спали и ждали. Щемящий звук неповторимости мига вошел сюда. Сашка сдернул очки. Лица людей были ясны, точны, и Сашка видел без очков все так, как будто вдруг приобрел удвоенную силу зрения.

— Сашка, ты меня любишь? — спросила Лена.

— Спрашиваешь ты всякие глупости.

— Ну все-таки.

— Мне это слово говорить трудно.

— Ну ты не говори, ты как-нибудь так…

— Ага.

— Так ты все-таки меня любишь?

— Не знаю.

— Нет, будь добр рассказать. Я настаиваю.

— Отстань, Ленка. Я лучше тебе как-нибудь докажу. Как случай подвернется, так сразу и докажу тебе это.

— Как докажешь?

— Ну пожертвую чем-нибудь ради тебя.

— Чем-нибудь?

— Для тебя? Для тебя всем.

— А знаешь, будем мы старые, дряхлые. Ты с палочкой, я с костыликом. И вспомним разговор этот. Или забудем?

— Ты не будешь с костыликом. Я, если я буду, то я сразу исчезну. Не хочу, чтобы ты меня видела дряхлым.

— Как исчезнешь?

— Застрелюсь, утоплюсь, сгину в нетях. Или залезу на Эльбрус, и на лыжах вниз, прямиком, чтобы в пыль.

— Пожалуйста, не в нетях. Что-то панихиду мы завели.

— Это ты завела.

— Ты еще не исчез?

— Тут. А ты?

— И я тут. Видишь? Именно тут.

Диалог этот начался в здании аэропорта, продолжался в самолете Ил-14, который приземлился на травяной посадочной полосе крохотного таежного аэропорта. Сашка сошел по трапу вместе с пассажирами. Стояли у здания несколько самолетов Ан-2, вертолеты Ми-4. На крыльце сидели темнолицые таежные люди. Сашка вернулся по трапу и спустился уже с рюкзаком. В проеме появился пилот.