Дрожащим голосом Рой сказала:

— Я новичок в этом деле.

Джерри был уже в постели. Белая полоса шрама проходила через покрытую каштановыми волосами грудь.

— И это обладая такой милой круглой попкой? — произнес он. — Малышка, ты много потеряла. У тебя наверняка было множество предложений… А почему решилась со мной?

— Какое-то сумасшествие нашло на меня, — призналась она.

— Иди сюда, к папке, малышка, — сказал он.

Рой пробежала босыми ногами по заляпанным краской доскам и забралась на высокую металлическую кровать. Дрожа, она прижалась к его твердой плоти.

Он долго целовал и ласкал ее, так что она забыла обо всех угрызениях совести и почувствовала себя красивой и желанной. О, может быть, из нее просто еще не вышел хмель. Когда Рой со смущением осознала, что у нее повлажнело между ног, он стал входить в нее. Из разговоров с подружками по учебе Рой знала, что в первый раз должна испытать дискомфорт, возможно, даже боль. К ее удивлению, все прошло гладко и практически без боли. После этого она почувствовала неодолимую привязанность к Джерри Хораку.

Файнманы обычно в Париж ездили сами, в этот же раз отправили Рой — в качестве вознаграждения и с заданием посетить все возможные выставки одежды, что должно было повысить ее профессиональный уровень. Сейчас «Патриция» казалась далекой и нереальной. Сидя на позолоченных стульчиках, она изучала крупнейшие коллекции — Шанель, Фат, Гивеиши, Диор — и прятала в стол в своей комнатке, где она больше не спала, тисненые карточки менее значительных домов моделей.

Вместе с Джерри она бродила по улицам Парижа, где некоторые из его приятелей, чтобы раздобыть денег для серьезной работы, рисовали уличные пейзажи в духе Утрилло для случайных туристов.

На улице Аббесс Рой и Джерри покупали продукты, из которых она готовила еду в ванной, служащей одновременно кухней. Они играли в дурацкую, веселую игру, подразделяя продукты на мужские и женские: мясо покупали в Кушоц Роз, омары в Лепик-сюр-Мер — это были продукты мальчика Джерри, а девочка Рой делала закупки в кондитерской «Бабетт» и в молочной на улице Аббесс. Они занимались любовью после обеда, глядя на смутные тени голубей, расхаживающих по застекленной крыше.

Если принять во внимание, что Рой была без ума от Джерри Хорака, следует признать, что знала она о нем поразительно мало.

Когда она спросила Джерри о его жизни в Америке, он оборвал ее:

— Я не люблю всякие россказни и болтовню.

От Рой зачастую ускользал смысл его ярких огромных абстрактных картин, и она могла бы подумать, что он потерпел неудачу как художник, если бы не обнаружила отпечатанную в четыре краски, изящно изданную в Нью-Йорке брошюру, на первой странице которой перечислялись музеи, где имеются его работы. Среди них числились галерея Тейта и Музей современного искусства. От Роксаны де Лизо она узнала, что около года Джерри Хорак провел в психиатрическом отделении Бирмингемского военного госпиталя в Сан-Фернандо Вэлли.

— Не хотелось бы сплетничать, — сказала Роксана, — но я знаю его еще со времен бедняги Генри Лиззауэра… Ты, похоже, подпала под чары Хорака… Поэтому тебе следовало бы знать, что в его жизни бывало всякое. Лично я никогда не замечала у него признаков психического расстройства, но он таки был в психиатрической больнице.

Хотя Джерри никогда не рассказывал о своей семье, его нельзя было отнести к категории людей, которых мать Рой называла вышедшими из бедняков джентльменами. Его манеры оставляли желать лучшего. Он был резок и груб. Неизменно пресекал ее попытки рассказать ему о своем прошлом. Но какое это имело значение? В ее вполне зрелом возрасте, когда почти все ее однокашницы вышли замуж и имели по двое детей, она наконец встретилась с любовью.

За два дня до того, как Рой должна была улетать домой, она вдруг осознала, что большая часть ее умрет, перестанет существовать, если она будет разлучена с Джерри Хораком.

— Джерри, — спросила Рой, чувствуя, как запылало ее лицо. — А как насчет возвращения в Калифорнию?

— Калифорния, — сказал он задумчиво. — А зачем?

— Ты говорил, что хочешь писать море в самом различном освещении. Насколько я помню, Лос-Анджелес расположен на берегу… правда, я забыла название океана. — Она дотронулась до его широкой ладони. — Джерри, у меня хорошая работа, мы можем делить расходы.

— Послушай, малышка, нам так хорошо вместе. И ты очень славная… Возможно, я бы и соединился с тобой, если бы меня однажды уже не накололи… Я не хочу снова попадать в ловушку.

— Всего одно гнилое яблоко, — сказала Рой. — Не все женщины суки.

— Но оно испортило мне закваску. В итоге ты почувствуешь это на себе.

— Я хочу попытаться.

Они сидели на освещенной скамейке в маленьком, вымощенном булыжниками парке возле улицы Равиньон. Прикрыв ладонью глаза от солнца, он задумчиво посмотрел на нее.