Его красивые губы дарят мне почти невидимую улыбку, говоря, что он знает о моей притворной уверенности, но я смотрю на него стойко. Он наклоняется, оказываясь лицом к лицу со мной, потом медленно моргает, медленно приоткрывает губы, медленно опускает взгляд на мой рот, чем заставляет ускориться биение моего сердца, осторожным касанием опаляя обнаженную кожу руки. Ничего сверхъестественного, но ощущения за гранью. Не похожи ни на одни из тех, что я испытывала …пока не встретила его.

Он наклоняет голову, останавливаясь так близко, что я не могу этого выносить и закрываю глаза. Я смущена и обрадована одновременно, ощущая, как его язык ласкает мою нижнюю губу.

– Если я начну, не смогу остановиться, - шепчет он, отстраняясь. – Ты нужна мне в моей постели. – Он кладет руку мне на затылок, слегка сжимая ладонь, принуждая тем самым отвернуться от него и идти вперед.

– Моя бабуля, - в таком возбужденном состоянии мне едва удается произносить слова. – Она не может тебя увидеть.
– Идем по лестничной площадке и вниз по лестнице; я осторожно, он быстро.

– Буду ждать в машине, – он выпускает меня из своей хватки и идет к входной двери, открывает ее и закрывает, не заботясь о моей подглядывающей бабуле.

– Нан! – Кричу я в панке, понимая, что она будет прижиматься к оконному стеклу в его поисках. – Нан! – Мне нужно отвлечь ее, прежде чем Миллер выйдет из тени дома. – Нан!

– Чтоб тебя, девочка! – Она появляется в дверном проеме с Джорджем на пару, беспокойно глядя на застывшую меня. – В чем дело?

С пустой головой и непроницаемым лицом, подхожу и целую ее в щеку:

– Ничего. Увидимся завтра, – я не хожу вокруг да около. Оставляю бабушку хмуриться, а Джорджа бубнить что-то о женских странностях и сбегаю по дорожке к блестящему черному Мерседесу, забираясь и садясь на свое место.

– Езжай, - говорю нетерпеливо.

Но он не едет. Машина остается неподвижной на обочине, а он на своем сиденье, не выказывая никакой спешки убраться от моего дома, как я попросила. Его высокая облаченная в костюм фигура расслаблена, одна рука небрежно лежит на руле, когда он смотрит на меня, абсолютно серьезно, пристальный взгляд синих глаз ничего не выражает. О чем он думает? Я разрываю зрительный контакт, но только лишь для того, чтобы убедиться в том, что уже знаю. Смотрю на фасадное окно своего дома и, наблюдая, как дергаются занавески, сильнее вжимаюсь в кресло.

– В чем дело, Ливи? – Спрашивает Миллер, потянувшись, чтобы положить руку мне на бедро. – Скажи мне.

– Тебе не следовало входить, - говорю тихо. – Возможно, тебе это покажется забавным, но ты только что сделал все еще сложнее.

– Ливи, вежливо смотреть на того, с кем говоришь, – он берет меня за подбородок и приподнимает, заставляя посмотреть ему в лицо. – Я приношу свои извинения.

– Дело уже сделано.

– Ничто в следующие двадцать четыре часа не будет сложным, Ливи, – его рука ласково скользит по моей щеке, заставляя ластиться о себя. – Знаю, что моя ночь с тобой будет самой простой вещью из всех, что я когда-либо делал.

Вполне возможно, это будет простым, только я не вижу простого послевкусия. Нет, я предвижу гору боли со своей стороны и легкость с его. Рядом с ним я не я. Благоразумная девушка, когда-то мной созданная, исчезала от череды необдуманных поступков. Нан у окна, рука Миллера медленно поглаживает мою щеку, а я даже не могу найти в себе силы, чтобы остановить его.

– Окна тонированы, - шепчет он, не спеша придвигаясь и накрывая своими губами мои.

Может, так оно и есть; в любом случае, он не мой начальник, и моя милая бабуля прекрасно об этом знает. Но я справлюсь с допросом, когда вернусь домой завтра. Вдруг это перестает меня заботить. Моя благоразумная сторона опять исчезла.

– Ты готова? – Он снова спрашивает, но на этот раз я просто киваю ему. Я совсем не готова остаться с разбитым сердцем.

Дорога к дому Миллера проходит в тишине. Единственный звук, витающий в воздухе между нами, это Гэри Джулс, поющий о сумасшествии мира. Я не так много знаю о Миллере, но понимаю, что он из хорошо обеспеченной семьи. У него превосходная речь, одежда наивысшего качества и живет он в Белгравии3. Он паркуется у входа в здание, выходит из машины и без промедления обходит ее, открывает с моей стороны дверцу и помогает мне вылезти.

– Помойте ее, - распоряжается он, доставая ключи от машины из общей связки и отдавая их служащему в зеленой униформе.

– Сэр, – служащий приподнимает в знак приветствия шляпу, после чего садится в машину Миллера, тут же нажимая кнопку, передвигающую сиденье ближе к рулю.

– Идем, – он забирает у меня сумку и, положив руку чуть ниже моего затылка, ведет через гигантского размера стеклянные раздвижные двери в отделанный зеркалами холл.

Везде, куда бы я ни посмотрела, мы: я, ведомая, маленькая и робкая, и он, ведущий меня вперед, высокий и сильный.