Запах берёзовых почек
вернуться

Галат Владимир Андреевич
Шрифт:

«Юные годы сверкнули пленительным сполохом…»

Юные годы сверкнули пленительным сполохоми улетели, лишь память удачно тревожат…Это по ним навсегда отзвенел старый колокол,и ничего этих лет не бывает дороже!..Мне бы на миг возвратиться успеть и опомниться —пусть на отвесной скале, обдирая ладони!..Не отклоняется грозная дикая конница,я – только всадник, без права уйти от погони.

Последний воин на Руси

Я помню в детстве пол из глины,галчонка в цинковом ведре…Был день невероятно длинный,как запечённый на костре…Шли грозы с визгами и ливнем,в стакан парного молока…а я летал… летал без крыльев,висели рядом облака……Увидел, как звезда упала,она сверкала на песке…внезапно что-то прошепталана шелестящем языке.И я запомнил и усвоил…молил, чтобы хватило сил.Отныне знал: я – древний воин,последний воин на Руси.А утром всё забыл. И сновавесь белый свет – для одного!..И солнца луч играл подковой,подковой счастья моего.

Вал воспоминаний

Под сенью древЛикейской рощи,где Аристотельпребывал,ушедших след,никто не ропщет.Проснётся гул —накатит вал…Всё в прошлом:Македонец жёсткий,наживы плен,мечты провал,…вопят шуты,трещат подмостки.Проснётся гул —накатит вал…

«Барс белоснежный с горящими гневом глазами…»

…Барс белоснежный с горящими гневом глазами,близко охотник счастливый, на бубен похожий.…Лёгкий кораблик безумия под парусами.…Гордо поступок нелепый царапает кожу.…Мчится по морю надежды порыв безмятежный,воздух наполнен прохладой, лучами и солью.Голос сирен раздаётся, пугающе нежный,и отзывается в сердце пронзительной болью.…Кто нам поведать старался жемчужную тайну,приподнимал нам завесу над манной небесной?Сыр предлагать в мышеловке, наверно, не станут —клетки открыты, но там и без нас уже тесно.

Серебром в ночи…

Позови меня, гитара,уведи в тайгу.Мы споём с тобой на парутам, на берегутой реки, что с небом споритчистой синевой.Где рубиновые зориснежною весной!Ты всегда мне помогалатрепетной струной,доверял тебе немало,лишь тебе одной.Помнишь ночи в стройотряде,песни у костра?…Комариный хор в засаде,танцы до утра…Общежитий коридоры…позовут на чай.Переборы-разговоры,парни, не скучай!..Вновь щемящей песни сила,золотая грусть…и куда же уносила?…Думать не берусь.…Ты звени, моя гитара,серебром в ночи!До последнего удара!…Только не молчи.

Осенью

Осенью будто невольно ты с жизнью прощаешься,невод невидимый тянет неслышно зима.Часто во сне неглубоком почти растворяешьсяи, просыпаясь, уверен, что сходишь с ума.Листья цветные похожи на блажь маскарадную,время сжимается, неуловимо сквозит.Не узнаёшь синеву, незнакомо-прохладную,где-то, неведомо где, её странный транзит.Бежевый цвет разбавляет убранство багряное,все зачарованы хрупкостью тающих дней…Ветра порывы пугают походкою пьяною,и орхидеи надежды – бледней и бледней.Запах полыни добавит ещё свежей горечик мыслям о вечном… Гори и не гасни, свеча!И заплутавший, коснётся палящий луч солнечный,трепету сердца добавит тоски сгоряча…

Не случайно

Тесно им со мною, свежим мыслям.Улетают, не достать рукой,лишь мечтами… по завидным высям.Я – как осень золотистым листьямраздаёт рябиновые кисти —отдаю им собственный покой.Звёзд мерцание тому виною.Их далёкий неумолчный зовслышу часто, но какой ценою:по счетам – расплатой неземною.Но дорогой солнечного знояполететь, наверное, готов.Нам бы крылья – хочется поближе,облаком клубимся взаперти.Настоящее – всегда чуть выше:выше смысла, голубей на крыше.Может, это несколько возвышенно,но возвысить кто нам запретил?И в загадке этой нескончаемойразобраться не хватает сил.Странно я живу. Но не случайно —если радость – радуюсь печально,а грущу несносно и отчаянно,словно… и не жил, и не любил.

«Он сидел и молчал…»

Он сидел и молчал.Рядом пили и ели.На зловещую тьмупадал красный закат.В эту вещую ночьспать уже не хотелини Иуда, ни Левий,ни Понтий Пилат.Стук тяжелых сапог —подхватили, избили.Непонятный допрос,разговор ни о чем.Осенило давно:за него заплатили.Да, те самые тридцать —Иуды плечо.Его споро распяли,а он улыбался,и растерянно думал,и всем все простил.Взмах копья – жизни звукнавсегда оборвался.Кто-то с неба увидел,слезу уронил…Да услышит, кто хочет,увидит и зрячий:его вечность забрала,Но он где-то здесь.Жаль, не даст нам ответа,разгадки удачи.Не нужна наша правда —одна уже есть.