Итак, можно сделать выводы:

1. Территориальные проблемы квалификации преступлений в связи с глобализацией преступности в мире сосредоточены в уголовно-правовой оценке транснациональных преступлений. Соответствующий Конституции вариант их решения заключается в дополнении УК РФ XIII разделом «Преступления против мира и безопасности человечества и транснациональные преступления». В главу 35 поместить нормы о транснациональных преступлениях.

2. До имплементации в УК РФ Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности тяжкие и особо тяжкие преступления транснационального характера по определению их Конвенцией обоснованно надлежит квалифицировать по совокупности соответствующих преступлений и ст. 210 УК (преступное сообщество).

3. Транснациональный характер преступлений средней тяжести, совершенных организованными группами, ни при их квалификации, ни при индивидуализации наказания за них учтен быть не может.

4. Гражданство субъектов организованных преступных групп и преступных сообществ не принимается во внимание при квалификации транснациональных преступлений. Вопрос о государстве, которое будет рассматривать дело о соответствующих транснациональных организованных преступлениях, решается по договоренности заинтересованных сторон.

5. Преступные деяния российских граждан в составе экипажей иностранных судов квалифицируются на общих основаниях, а именно в открытом море по уголовным законам порта приписки судна, о чем свидетельствует флаг корабля, в территориальных водах — по законам соответствующего государства.

Бланкетная диспозиция уголовно-правовой нормы характеризуется законодательной отсылкой к другим отраслям права. Такая конструкция статей УК неизбежна и необходима для охвата тех или иных меняющихся по опасности элементов составов преступлений. В Общей части УК на 1 января 2006 г. их не более десяти. В Особенной части на них приходится 65 % статей. И процесс «бланкетизации» Кодекса все более интенсифицируется по мере развития системы законодательства, отражающей усложнение регулируемых общественных отношений. Прочно наметившаяся тенденция формулирования норм различных отраслей права в кодексах весьма положительна. Она намного облегчает квалификацию преступлений по бланкетным уголовно-правовым нормам исходя из достаточно четко кодифицированных кодексов Гражданского, Административного, Таможенного, Бюджетного, Налогового, Земельного, Семейного и др.

Сложнее обстоит дело с квалификацией по бланкетным нормам не кодифицированным и нефедерального уровня подзаконным актам, нередко противоречивым и трудно доступным для правоприменителя различных инструкций, приказов, правил, положений, издаваемых органами исполнительной власти. В публикациях называлась цифра в 100 тыс. такого рода подзаконных актов [143] . Более всего таких норм в гл. 33 УК «Преступления против военной службы» [144] . Нет нужды доказывать, насколько это затрудняет правильную квалификацию преступлений.

В большинстве зарубежных правовых систем уголовное право подразделяется на два вида: кодифицированное и некодифицированное. Первое представлено уголовными кодексами, второе в дополнительном некодифицированном законодательстве. В ФРГ, например, Strafrecht (уголовное право) подразделяется на Stafgesetzbuch (уголовный кодекс) и Nebengesetzen (дополнительные законы). Некодифицированное уголовное право как раз включает бланкетные уголовно-правовые нормы. Помещаются они не в систематизированном законе, а в бесчисленных законах о земле, атомной энергии и т. д. Такая система уголовного права не отвечает принципу «Nullum crimen sine lege» и «Nullum crimen sine culpa».

В Великобритании вообще отсутствует Уголовный кодекс, как и конституция. Во Франции уголовные законы издают органы исполнительной власти (ордонансы). Англосаксонская система судебных прецедентов продолжает действовать в США и Канаде при наличии достаточно развитого кодифицированного уголовного законодательства. В дискуссиях с коллегами из ФРГ выяснилось, что они в принципе не допускают полную кодификацию уголовного законодательства ввиду его обширной бланкетности. И удивляются, как российскому уголовному праву удается следовать правилу полной кодификации. Между тем проблема не так уж сложна. Чтобы процесс бланкетизации не размывал границ преступлений и проступков, надо четко фиксировать в диспозициях норм УК криминообразующие признаки.

При квалификации преступлений по бланкетным нормам первое условие ее правильности — установление федерального статуса нормы, к которой отсылает УК. Последний согласно Конституции относится к системе федерального законодательства. Административное, налоговое и другие законодательства находятся в совместном ведении Федерации и субъектов Федерации (ст. 71 и 72 Конституции). Квалификация преступлений должна осуществляться по федеральным нормативным правовым актам иных отраслей права, чего на практике не наблюдается.

При толковании бланкетных норм УК для правильной квалификации по ним бланкетные признаки оцениваются не изолированно, а в системной взаимосвязи с криминообразующими признаками преступлений, и прежде всего с учетом характера их общественной опасности.

Как известно, характер общественной опасности преступления определяется объектом, содержанием ущерба, формой вины и такими способами действия (бездействия), как насилие, обман, группа, использование служебного положения. Если тот или иной бланкетный признак в трактовке другого отраслевого права не укладывается в характер общественной опасности деяния, то он не должен учитываться в квалификации преступления. Коллизионность исчезнет, если УК, употребляя понятия других отраслей права в ином понимании, оговорит это в примечании к статье либо при описании состава в диспозиции норм. Например, в примечании № 3 к ст. 158 (кража) содержится понятие жилища, которое отличается от трактовки его в Жилищном кодексе.