Невольно возникает вопрос: каким путем пошла бы Ковалевская, если бы не встретилась с Г. Миттаг-Лефф- лером? Ведь среди социалистов, кроме Фольмара, ока^ зывавшего сильное влияние на Ковалевскую, были еще лица, ставшие ее большими друзьями: Мария Янковская и Жозеф Перотт.

Мария Янковская, по второму мужу Мендельсон, была дочерью богатого помещика Киевской губернии [218] поляка Винцентия Залеского, русские называли ее Марией Викентьевной. В 16 лет, по воле отца, она вышла замуж за Владислава Янковского, также богатого поляка из Ходорова, Каневского уезда, Киевской губернии. Большое влияние на нее оказало знакомство с Людвигом Ва- рыньским, деятелем польского социалистического движения, основавшим в 1882 г. первую революционную партию польского рабочего класса «Пролетариат». В 1883 г. он был арестован и через шесть лет умер в Шлиссельбург- ской крепости.

От Варыньского Янковская узнала об идеях социализма, была ими захвачена, стала читать Прудона, Стюарта Милля, жадно собирала сведения о Парижской Коммуне. Однажды она села в поезд и поехала в Женеву искать «президента Интернационала». Встретившись с членом Интернационала, она сказала, что хотела бы вступить в Интернационал и чем-нибудь помочь рабочему движению. «Как, в этих кружевах и шелку?» — спросил ее собеседник. Она покраснела и почувствовала себя глубоко несчастной. Однако ее приняли в члены Интернационала, и она ринулась в польское социальное движение, помогая ему также значительными денежными средствами.

В 1880 г. Янковская принимала участие в нелегальных собраниях варшавских социалистов, и царская полиция начала ее разыскивать. В августе 1881 г. она вела социалистическую пропаганду, а 12 сентября была арестована вместе со Станиславом Мендельсоном. Ее перевезли в Познань, где она сидела в следственной тюрьме, а 20 февраля 1882 г. была приговорена, с зачетом предварительного заключения, к трем месяцам тюрьмы. Ей оставался только месяц до выхода из тюрьмы, но суд передал ее царским властям. Благодаря хлопотам родственников она была освобождена, после чего уехала за границу В 1889 г. (через несколько лет после смерти

В. Янковского) она вышла замуж за С, Мендельсона,

220

который стал одним из основателей польской социалистической партии (ППС). Мария Викентьевна работала в редакциях польских журналов «Рассвет» и «Борьба классов» под псевдонимом Леонович. Она принимала участие в парижских переговорах представителей партий «Пролетариат» и «Народная воля».

В конце 80-х — начале 90-х гг. Мария Викентьевна перешла на правооппортунистические позиции, принимала участие, вместе с С. Мендельсоном, в организации националистической и реформистской партии ППС. Затем она, как и С. Мендельсон, отошла от .политической жизни, вернулась на родину, где умерла в 1909 г.

В Париже в 1882 г. у П. Л. Лаврова Ковалевская познакомилась с Янковской, и вскоре они подружились. Воспоминания о С. В. Ковалевской, написанные Янковской, тогда уже Мендельсон, очень интересны и содержат несколько писем Ковалевской. Если поверхностно прочитать их, то можно подумать, что мы имеем перед собой переписку, немного легкомысле: _:ую, двух светских дам. В ней идет речь и о синей птице, под которой подразумевается любовь. В одном письме Ковалевская говорит: «Что касается моей частной жизни, то Вы не можете себе представить, до какой степени она вяла и не интересна. Что же касается птиц, то самое большее, чем я могу похвалиться, это кое-какое знакомство с совой. В сущности, сова также хорошее и благородное создание, и не следует пренебрегать ею» [64, с. 279].

В другой раз, в ответ на вопрос Янковской о ее сердечных делах, Софья Васильевна пишет, что в Швеции все молодые люди уже рождаются женатыми, и ее поклонники солидного возраста: им троим в сумме больше 200 лет; один из них пишет стихи, в ее честь, называя ее Прометеем, сияющим над стокгольмским озером Ме- лар. Она имеет в виду английского математика Сильвестра, написавшего сонет, в котором говорится о даме, выступающей с пением в концертах Оксфорда, и о другой, «чья звезда над Меларом сияет» [78, с. 161].

Однако есть и серьезная часть в переписке, и притом очень грустная: Янковская сообщает об аресте некоторых из своих товарищей, которых знала Ковалевская я по поводу которых она выражает свое сочувствие. Как мы знаем, она с детских лет проявляла симпатию к полякам, а теперь всей душой была на стороне польских революционеров и готова была им помочь. Так, она да¬

221

вала свой паспорт сестре Жозефа Перотта Зое3, что было делом, требовавшим большой смелости.

Однажды Ковалевская помогла самому Перотту. Осенью 1882 г. она жила в Париже и вела переписку с Миттаг-Леффлером. 18 октября она послала ему в Стокгольм телеграмму: «Окажите мне большую услугу, передайте г. Перотту на борту парохода „Норра Сверите“ сто франков. Письмо и деньги следуют. Софья Ковалевская» [СК 6].

Оказалось, что Перотт подвергся злоключениям, описанным в финской газете «Kaiku» в статье под названием «Принятые за нигилистов». В ней сказано: «Из Тор- нео сообщили несколько дней назад, что там арестовали молодую пару, в которой заподозрили беглых нигилистов. Арест произведен вследствие предательства лодочника, который должен был доставить их в Швецию. Перед арестом эта пара побывала в Улеаборге... где была задержана полицией в помещении для приезжих с 8-го до 11-го октября». У мужчины был паспорт на имя Жозефа Перотта, у девушки — школьный аттестат из Петербурга, и все же полиция заподозрила в них нигилистов. Одна из причин такого подозрения была странной: «быть может, одной из причин этого [т. е. подозрения] была очень красивая наружность девушки, черноволосой и краснощекой». После обмена телеграммами власти отказались от своих подозрений. Но «Kaiku» все же думает, что молодые люди были беглецами — парой несчастных влюбленных, родители которых не соглашались на брак7.