На самом деле Перотт был со своей сестрой Зоей. (Есть сведения, что Софья Васильевна давала Зое совет заняться естественными науками, полагая, что из нее может выйти второй Клод Бернар.)

Полученных ста франков хватило ненадолго, и 5 нояб< ря 1882 г. Перотт пишет Ковалевской: «Дорогая Мадам Софи, я получил Ваше письмо от 1 ноября... Отсутствие денег задерживает нас в Стокгольме, так как нам удалось перейти границу только после двенадцати дней пу- тешестгия, и наша одежда находится в плачевном состоянии. У моей сестры только один ботинок чего-нибудь стоит» [П*>]. Он просит Ковалевскую выслать ему еще пятьсот франков, больше пока не нужно, так как скоро у него будут деньги из Лионского кредита.

6 Иногда в письмах Перотта она имепутся Зинаидой,

1 А АН, ф, 603, № 45,

222

Одновременно с телеграммой 18 октября 1882 г. Ковалевская послала Миттаг-Леффлеру письмо, в котором объясняла, что Перотт, математик, «должен был срочно покинуть Россию по причинам весьма почтенным, но не политического характера» [СК 7], и временно остался без денег. Несомненно, причины были политические, однако, какие именно, нам неизвестно. Неизвестно также, в какой организации состоял Перотт, но можно думать, что в той же, что и Мария Янковская.

К сожалению, не обнаружено первое беллетристическое произведение Ковалевской, о котором она в 1888 г. рассказала А.-Ш. Леффлер: в 1877 г. ею была написана повесть из жизни немецких ученых под названием «Приват-доцент». Софья Васильевна сообщает, что хочет опять заняться своим первенцем «Приват-доцентом» и добавляет:

«Я думаю, что если совершенно переработаю его, то могу сделать нечто замечательное. Я в самом деле немного горжусь, что в такие молодые годы я так хорошо понимала некоторые стороны человеческой жизни. Когда я анализирую чувства Э. по отношению к Г., мне кажется, что я действительно довольно хорошо описала отношения между моим приват-доцентом и его профессором [96, с. 255]. И каким великолепным случаем это может быть для проповеди социализма! Или же, во всяком случае, для того, чтобы развивать тезис, что демократическое, но не социалистическое государство представляет величайший ужас, какой только может иметь место!» [190, с. 145].

Вторая часть этого высказывания Ковалевской содержится в шведском издании книги Анны-Шарлотты Леффлер [190] и отсутствует в русском переводе [96].

Интересно было бы знать, как Ковалевская обосновала свой последний тезис. В 1888 г., когда происходил этот ее разговор с Анной-Шарлоттой, Ковалевская стояла на позициях социализма, но в какой мере, нам неизвестно. В это время Г. Миттаг-Леффлер говорил, что его сестра стала социалисткой, и он не возражал против этого,— если только это не помешает ее литературной репутации. В то же время, как мы видели, Геста боялся за Ковалевскую и умолял ее не проявлять себя в качестве нигилистки. Очевидно, русские нигилисты всюду считались опасными ниспровергателями основ. Впрочем, вероятно, Миттаг-Леффлер имел особые основания бояться за свою протеже: ведь Георг Фольмар утверждает, что

223

Софья Васильевна в 1889 г. была участницей съезда Интернационала (первого конгресса II Интернационала). Имеются также сведения, что она была на нем представительницей женской лиги.

Мы уже говорили о том, как блистала Ковалевская в шведском обществе, что она входила в литературное общество «Идун» и другие общества.

Около 1885 г. Ковалевская была избрана в клуб публицистов в Стокгольме. Анна Брантинг вспоминает [219], что, как только это произошло, в клуб поступило письмо Акселя Иедерина, редактора газеты «Свенска Дагбладет», в котором он извещал, что не хочет оставаться в таком клубе, куда принимают русских нигилистов. Вообще же в этом клубе не обращали особого внимания на политические взгляды членов, и Анна Брантинг говорит, что не один ультраконсервативный редактор на вечерах этого общества становился свободомыслящим.

С. В. Ковалевская вела в высшей степени напряженную научную работу самого высокого уровня. Ее педагогическая деятельность была очень интенсивной.

Приходится удивляться тому, как при этом она могла совмещать столько обязанностей в столь разных направлениях: ученого, редактора научного журнала, писательницы, общественной деятельницы, матери, светской дамы в шведском обществе. Нужно отметить также, что ее друзья, по-видимому, старались тщательно скрывать ее причастность к социалистическим организациям, а может быть, и ограждали ее от особенно опасных действий.

Глава VIII

С. В. Ковалевская и математики ее времени

Русские математики

Во второй половине XIX в. во главе математиков в России стоял П. Л. Чебышев, в Германии —К. Вейер- штрасс, во Франции — Ш. Эрмит. С каждым из них в разное время у С. В. Ковалевской установились научные контакты и близкие дружеские отношения.

Чебышев и Эрмит были почти ровесниками. Вейер- штрасс был старше, но, как мы видели, он поздно вы-

224

шел на официальную научную арену, оставаясь до сорокалетнего возраста школьным учителем в провинциальном городке.

Чебышев обладал проницательным и острым умом, его работы отличались богатством новых идей. Известны его исследования по интегрированию иррациональных дифференциалов, по теории наилучших приближений, по теории вероятностей, по алгебре, теории чисел и другим задачам математики и механики. Для нас, в связи с