* Питерсберг.

Телмар подбросил в огонь еще пару поленьев и тронул за плечо сидящую на медвежьей шкуре у решетки девушку:

– Может, уже пойдешь спать, Мэй? Что-то тебя совсем сморило.

– Если бы, - подняла голову Марджи, - вторую ночь сна ни в одном глазу. Как бы я хотела, чтобы вся эта хрень оказалась сном, - она вытянула ноги в забавных детских носочках.
–

Проснуться бы от звона будильника, выпить кофе и заступить на дежурство, и чтобы не было ни аварии, ни увольнения, ни тюрьмы...

Она покачала головой, отгоняя воспоминания о двери с волчком", решетке на окне, наручниках и комнате для досмотров, откуда она каждый раз выходила, чувствуя себя униженной и грязной. Девушка старалась об этом забыть, но воспоминания снова и снова лезли ей в голову - о воняющих дешевым табаком толстых пальцах Риттер, бесцеремонных прикосновениях, сальных шутках... "А я все-таки поставила ее на место!
– тут же с гордостью думала девушка, - а то ишь, привыкла вести себя с заключенными, как со скотом!".

Телмар внимательно посмотрел на нее и опустился на корточки рядом, участливо коснувшись руки девушки:

– Что, Мэй? Если тебя что-то мучает, расскажи. Поделись со мной, может, отпустит.

Она раскрыла рот, но поняла, что не может рассказать такое своему другу. Марджи и самой стыдно было об этом вспоминать. И откуда-то пришла мысль: "Разве можно это рассказывать мужчине?".

– Ну ладно, не буду настаивать, если ты не хочешь, - кивнул брюнет.
– Но я вижу, что-то тебя гнетет. Если все же захочешь пооткровенничать, я всегда тебя правильно пойму, - он обнял девушку и привлек к себе.
– Я твой друг и ты можешь мне довериться.

– Спасибо, Тел, - девушка придвинулась к нему и склонила голову на плечо парня.
– Просто я себя чувствую так, будто меня отбросили на обочину, да еще и в грязи изваляли...

От ее русых волос пахло речной свежестью и вольным ветром виргинских лугов. В первый раз железная Мэй так доверчиво приникла к его плечу, ища утешения. В первый раз Телмар не только старался подбодрить ее, но и обостренно ощущал прикосновения ее груди, обнимал стройную талию, вспоминал ощущение теплой упругой кожи ее плеч в Куонтико. "А ее губы, наверное, еще сладкие и пахнут колой, - подумал брюнет, - интересно, как они не обветриваются? Мардж сроду не пользуется даже гигиенической помадой. мои подружки вечно ныли, что у них губы трескаются, хотя мажут их в семь слоев...".

Они уже прижались друг к другу вплотную. Телмар ощущал ее всем телом, слышал, как бьется ее сердце, а руки девушки тянулись, чтобы обвиться вокруг его плеч...

Марджи встряхнулась, сгоняя наваждение, оттолкнула Телмара и поднялась.

– Я, наверное, поеду домой, - сказала она, - пока мы не наделали глупостей. Это угробит нашу дружбу, а я этого не хочу, - она схватила с кресла купальный халат и запахнулась в него.
– У меня только двое друзей, Кристель и ты, и я дорожу вами обоими... Я поеду, - девушка отступила к двери в коридор, ведущий к спальням.

Телмар поднялся, ошеломленный и обескураженный тем, что получилось. Он просто хотел ободрить Мэй, успокоить ее. Но и она тоже: ведет себя, как дикарка.

– Извини, - сказал он, - не надо уезжать. Этого больше не повторится. Или ты теперь считаешь меня павианом?

– На обезьяну ты точно не похож, - улыбнулась Марджи.

– У тебя есть парень?
– поинтересовался брюнет.
– Я не знал. Видимо, я для тебя не более чем друг, и я тоже дорожу твоей дружбой. Но ты стала очень интересной женщиной, и я не могу этого не видеть...

– У меня была любимая работа, - Марджи отошла к окну, села и закурила, - я отдавала ей себя без остатка и была уверена, что любовь и семейная жизнь - не для меня, что я солдат и не более того. А теперь все рухнуло вместе с нашим самолетом, многое предстало в ином свете, словно встало с ног на голову. То, что раньше было смыслом моей жизни, исчезло... Да нет, Тел, не беспокойся. Ты неправильно меня понял. Суицидальных наклонностей у меня нет. Может, кто-то и обрадовался бы, но хрен им в глотку!
– задиристо припечатала девушка.
– Просто я думаю: надо перестраиваться, искать место в жизни заново... А я пока в растерянности.

– Ты?!
– удивился Телмар.
– А разве ты раздумала бороться за свои права?

– Нет, но Мейерс - тоже сильный противник. Нашла коса на камень, как говорят русские. Приди я к нему с повинной, пусти слезу, взмолись, он отменил бы приказ. Но я так не могу. Виниться мне не в чем!

– Да уж, даже представить не могу, чтобы ты плакала и умоляла.

– А значит, мы только попортим друг другу нервы и все, - девушка погасила окурок.
– Я не отступаюсь раньше времени, но понимаю, что шансов вернуться на службу мало. И думаю: не зря ли я отдала десять лет небу, то есть мы обе отдали, чтобы нас так "отблагодарили".