Генеральную продувку задержал разыгравшийся шторм. Он стих лишь через неделю. 10 сентября воздух был подан в понтон. Вскоре на поверхности показалась его носовая оконечность: понтон всплыл с дифферентом 45° на корму. Лодка оставалась на месте. Как выяснилось, во время шторма понтон получил повреждения — нарушилась герметичность среднего носового и кормовых отсеков, Дальнейшей продувкой удалось поднять весь понтон. Но затем кормовая оконечность из-за сильного травления воздуха снова скрылась под водой. Водолаз, спустившись на грунт, установил, что нос подводной лодки подвсплыл значительно, а корма слегка касается грунта.

Создать дополнительные усилия для выравнивания положения лодки было нечем. Поэтому решили буксировать ее на более мелкое место, волоча корму по грунту. Эта попытка удалась. Лодка в подвешенном состоянии сравнительно легко была перемещена на 35-метровую глубину. Здесь стравили воздух из понтона, стропы заменили более короткими, тщательно раскрепили найтовами всю систему. Однако генеральная продувка понтона и на этот раз закончилась аварией. Одна из скоб, соединявших полотенце со стропом, лопнула, понтон выскочил наверх, выдернув полотенце из-под корпуса лодки.

Опять надо было начинать все сначала. Требовал ремонта понтон. Люди сильно устали, к тому же начинался период штормов. Это заставило отложить подготовительные работы на весну 1928 года.

Весной подъем был продолжен. Он проводился по прежней схеме, но с большим числом ступеней. Сначала лодка была приподнята на 10 метров и перенесена на 25-метровую глубину. Там ее 21 мая тремя ступенями извлекли на поверхность.

После осушения от воды и ила «АГ-21» была передана Черноморскому флоту.

Подводная лодка «Карп» [31] была обнаружена на Северном рейде Севастополя на глубине 17 метров. Ее подъем, производившийся со 2 января по 26 марта 1926 года, особой технической сложности не представлял. Лодка была извлечена с морского дна с помощью двух 100-тонных и двух 80-тонных цилиндрических понтонов под руководством Ф. А. Шпаковича.

В июне 1931 года эпроновцы подняли на поверхность подводную лодку «АГ-16» Черноморского флота, случайно попавшую в беду и затонувшую на глубине 35 метров. Подъем требовалось осуществить в короткий срок. Это можно было сделать с помощью четырех плавучих кранов. Они были в распоряжении Экспедиции. Трудность заключалась в том, чтобы обеспечить синхронность их работы на волне в открытом море. Такого опыта тогда еще не было. Напротив, эпроновцам был известен случай, происшедший в 1918 году на Севере при подъеме буксирного парохода «Спасательный № 2»: во время одновременной работы двух плавкранов у одного из них лопнули гини, вся нагрузка перешла на другой, и 140-тонный кран затонул.

Во избежание подобной аварии, эпроновцы в гини каждого крана включили страховочный строп с разрывной нагрузкой, не превышающей предельной грузоподъемности механизма. К счастью, все обошлось благополучно. Лодку подняли в считанные часы, значительная часть ее экипажа была спасена.

Опыт этой операции нашел применение в 1933 году во Владивостоке при подъеме парохода «Сишан» семью кранами. Это был беспрецедентный случай.

К лету 1932 года удалось отыскать малые подводные лодки «Судак», «Лосось», «Налим», [32] затопленные в районе Севастополя на глубине 57 метров. Впервые в практике ЭПРОНа они были подняты с помощью только мягких 40-тонных понтонов. Работы длились 6 месяцев — с июля по декабрь 1932 года. [33] Всей операцией непосредственно руководил начальник Севастопольской партии Николай Андреевич Максимец — один из замечательных энтузиастов ЭПРОНа.

В 1921 году двадцатилетним юношей он окончил фельдшерскую школу, затем плавал лекпомом на боевых кораблях Черноморского флота. В конце 1926 года был назначен фельдшером Новороссийской партии ЭПРОНа. Участвовал в подъеме нескольких кораблей Черноморской эскадры и так увлекся этой работой, что принялся основательно изучать водолазное дело. Пройдя параллельно с основной своей службой курс подготовки в Водолазной школе, получил квалификацию водолаза. В 1930 году проявивший незаурядные организаторские способности водолаз был назначен начальником Севастопольской партии ЭПРОНа. [34] В следующем году без отрыва от этой ответственной и напряженной работы окончил класс водолазных специалистов при Военно-морском водолазном техникуме. В 1935 году Николай Андреевич, продолжая тренироваться в глубоководных погружениях, совместно с водолазами И. Чертаном и В. Хмеликом достиг рекордной по тому времени глубины — 110 метров в обычном водолазном снаряжении.

Первый опыт использования мягких понтонов на глубоководном подъеме, наряду с достоинствами (легкий вес, удобство транспортировки, относительная простота остропки), выявил их низкую живучесть, а также ряд серьезных конструктивных недостатков. Технические упущения вскоре были устранены, однако главное качество понтонов — живучесть не повысилась. Поэтому они широкого применения в отечественных судоподъемных работах не получили.

Весной 1935 года в районе Севастополя с глубины 59 метров была поднята подводная лодка «Кит». [35]

Вскоре в 300 метрах от места, где она лежала, на той же глубине нашли подводный минный заградитель «Краб». [36] Подъем минзага представлял большие трудности. Это объяснялось значительной глубиной его залегания, дифферентом на корму (около 12°) и особенно тем, что кормовая оконечность лодки до боевой рубки находилась глубоко в грунте.

Проект предстоящих работ был рассчитан на минимальное использование водолазного труда. Планировалось поднять минный заградитель в несколько этапов. Задачей первого этапа было извлечение «Краба» из грунта. Для этого предполагалось приподнять понтонами носовую оконечность на 12 метров, подрезать полотенца под кормовую часть и опустить лодку на грунт. Затем приподнять над грунтом всю лодку и перевести ее на более мелкое место. На следующих этапах эта операция должна была повториться. На третьем этапе планировалось подвсплывшую лодку завести в Стрелецкую бухту, а на четвертом — поднять ее с отмели на поверхность с помощью понтонов, установленных у борта «Краба».