– Так это же замечательно! – вставил Хрущёв. – Гораздо безопаснее уранового реактора.

– Да, – согласился Курчатов. – При этом такой реактор может работать как бридер, нарабатывая оружейный плутоний. Радиоактивных отходов при такой реакции также образуется значительно меньше.

– Ещё лучше! – заулыбался Никита Сергеевич.

– Кроме того, есть информация, что положительный энергетический выход в таком реакторе можно получать, облучая нерадиоактивные элементы, например, свинец или ртуть. – сказал Курчатов. – Энергии протонного потока хватает, чтобы их атомные ядра делились с образованием большого количества высокоэнергетических нейтронов. Но это надо подтвердить экспериментом.

– Очень интересно, Игорь Васильевич, – поблагодарил Хрущёв. – Кто в Дубне может заняться этой темой?

– Владимир Иосифович Векслер, полагаю, – ответил Курчатов. – Он будет строить ускоритель, ему и карты в руки.

– Никита Сергеевич, – сказал Доллежаль. – У нас ещё вот какая проблема – как воздух нужна дистанционно управляемая техника, позволяющая работать в зонах высокой радиоактивности. Не только для ликвидации аварий, но и для проведения регламентных работ. Я знаю, что сейчас активно развивается электроника и телевидение. Это как раз то, что нужно для создания такой техники.

– Так вам, Николай Антонович, что конкретно нужно? – уточнил Хрущёв. – Я ведь не специалист, для меня попроще объясняйте.

– Скажем, очень бы пригодились механические руки, оснащённые телекамерами, – пояснил Доллежаль. – Как стационарные, так и на гусеничном шасси.

– Гм... Это целая отдельная отрасль промышленности намечается... – задумался Хрущёв. – Но делать надо... Подумаем. Вы составьте подробный список того, что нужно.

– Никита Сергеич, у меня по этой части есть кое-какие идеи, – намекнул Курчатов. – Давайте потом предварительно обсудим, прежде чем выносить на общее обсуждение.

– Хорошо, – согласился Хрущёв.

Обсудив основную часть повестки дня, Хрущёв распустил совещание, попросив задержаться только Курчатова.

Игорь Васильевич ожидал, что Первый секретарь захочет подвести итог совещания, но Хрущёв заговорил о другом:

– Теперь по тематике управляемой термоядерной реакции. Вы, Игорь Василич, лучше меня изучили всю информацию оттуда. И сами знаете, что за 60 лет гора родила мышь. Нихера не получилось ни на этих «токамаках», ни на стеллараторах. Денег в эти исследования вбухана чёртова уйма, а реактора с положительным и устойчивым энергетическим выходом и в 2012 году как не было,так и нет. Можно предположить, что магнитное удержание плазмы в земных условиях – путь тупиковый и на техническом уровне даже 2012 года – нереализуемый.

– Вы хотите закрыть исследования по термояду? – помрачнев, спросил Курчатов.

– Ни в коем случае! – покачал головой Хрущёв. – Не закрыть. Реорганизовать. Ваш недавний доклад в Харуэлле фактически сделал вас знаменитостью. Лицом советской атомной физики. К вам прислушиваются специалисты мирового уровня. Поэтому, Игорь Васильевич, а напишите-ка вы статью… Нет, лучше, открытое письмо! Да, открытое письмо в ведущие мировые газеты, с предложением создать международный центр по исследованию термоядерной реакции.

– Гм!... – Курчатову идея явно понравилась. – А почему бы не вести такие исследования в нашем Объединенном институте в Дубне?

– Потому, что я хочу привлечь к финансированию этих исследований ведущие капиталистические страны, – пояснил Хрущёв. – Пусть они вкладывают миллиарды в исследования, о которых мы точно знаем, что в ближайшие 60 лет с них результата не получить.

– Это не совсем так, Никита Сергеич... Были достигнуты очень важные результаты, к примеру, по физике плазмы...

– А разве в информационной подборке этих результатов нет?

– Там всё на научно-популярном уровне, – пояснил Курчатов. – В лучшем случае – может задать направление для исследований, уберечь от неправильного выбора.

– Ясно, – кивнул Хрущёв. – Мы тоже будем участвовать в финансировании этих исследований, а договор надо будет грамотно составить, чтобы каждая страна-участник имела доступ ко всем результатам исследований всего научного сообщества.

– Самое главное, можно будет понемногу передавать всем этим капиталистам точно дозированные сведения по всем этим «токамакам», которые ещё лет 60 не заработают, – сказал Никита Сергеевич. – Пусть они свои деньги тратят. А мы возьмём только реальные результаты, по той же плазме, к примеру...

– Вы хотите дурачить всё научное сообщество? – нахмурился Курчатов. – Мне бы не хотелось в этом участвовать...

– Игорь Василич, дорогой, я вас уважаю за ваш дар государственного мышления, – пояснил Хрущёв. – Ну подумайте чуть-чуть с точки зрения государственного деятеля. Наука и культура, они, к сожалению, подчинены тем же законам классовой борьбы, что и все остальные общественные проявления. Можно долго рассуждать о единстве мировой науки, но, пока существует капитализм, он будет стремиться уничтожить социалистические страны, потому что мы для него как заноза в заднице. Заметьте, все достижения науки прежде всего ставятся на службу войне или капиталистической пропаганде.