К аппарату ВЧ позвали Тихонравова.

– Михаил Клавдиевич, есть идея, – сказал Королёв. – Давайте возьмём тот макет спускаемого аппарата, что продували в ЦАГИ, покроем его теплозащитой, и запустим по суборбитальной траектории на Р-5. Даже не на двухступенчатой, а на серийной баллистической. Отработаем вопросы теплозащиты, потом поставим на Р-5-3 и запустим на орбиту кота и нескольких мышей. Точнее, сначала на баллистической Р-5 по суборбитальной, а потом уже, может быть, и на орбиту.

Озадаченный Тихонравов обещал подумать и посчитать варианты. Всё-таки, запускать пустой беспилотный аппарат – это одно, а запускать аппарат с какой-никакой системой жизнеобеспечения для животных – значительно сложнее.

Королёв тем временем согласовал свой план с руководством страны. Устинов поворчал для порядка, но согласился. Косыгин, которому Хрущёв неоднократно принимался доказывать важность освоения космоса, тоже не возражал.

Сам же Никита Сергеевич принял предложение Королёва с энтузиазмом.

– Кота с мышами, говорите, запустить? Почему бы и нет? Давайте попробуем. Заодно и вход в атмосферу отработаем.

– Да тут можно отработать целый комплекс проблем, Никита Сергеич, – пояснил Королёв. – Теплозащита. Вход в атмосферу. Парашютная система. Система жизнеобеспечения. Поведение животных в космосе. Мы, конечно, собак запускали неоднократно, но по орбите – ещё ни разу.

– А вернуть живыми их сможете? – спросил Хрущёв.

– Из суборбитального полёта – точно сможем, – ответил Королёв. – Собак же возвращали, когда на геофизических ракетах запускали. А пока работаем на суборбитальных траекториях, Тихонравов разработает систему схода с орбиты. Тут важно, что Р-5 уже в достаточной мере отработана, и её запуск стоит значительно дешевле, чем запуск будущей Р-7.

Лучшего аргумента для Хрущёва он предложить не мог.

– Очень хорошо, Сергей Палыч, – согласился Первый секретарь. – Действуйте. Если возникнут организационные проблемы – звоните в любое время, мой прямой телефон у вас есть.

Для него предложение Королёва снимало сразу несколько политических проблем. Можно было показать всему миру, что советская наука, запустив первый спутник, не остановилась на месте, а успешно развивается. Можно было значительно опередить американцев, первыми запустив живых существ на орбиту. А если удастся их ещё и вернуть с орбиты невредимыми, это будет очень серьёзный успех. Ведь из «электронной энциклопедии» Хрущёв знал, что у американцев первый суборбитальный полёт шимпанзе по кличке Хэм на ракете «Редстоун» состоится только 31 января 1961 года. Опередить США в космосе практически на 4 года – это ли не доказательство превосходства социалистической системы?

– Сергей Палыч, – спросил Хрущёв. – А кота вы уже подобрали?

– Нет, конечно, Никита Сергеич, мне эта идея вообще только сегодня пришла в голову, – ответил Королёв.

– Тогда у меня предложение, – сказал Хрущёв. – Давайте назовём нашего кота-космонавта Леопольдом.

– Э-э-э... – Сергей Павлович на несколько секунд выпал в ступор. – Назвать-то можно, но почему именно Леопольдом?

Никита Сергеевич, хитро улыбаясь, достал планшет и включил Главному конструктору одну из серий мультфильма. Эти несколько мультиков были обнаружены Сергеем Хрущёвым на карте памяти смартфона. Никите Сергеевичу настолько понравился добрый и интеллигентный кот с галстуком-бабочкой, что он, услышав о полёте кота и мышей, немедленно предложил назвать «космического кота» в его честь.

Посмеявшись над незадачливыми мышами, Сергей Павлович обещал назвать кота Леопольдом, но сказал:

– Только вот, Никита Сергеич, тогда выходит, что эти мультики надо всему советскому народу ещё до полёта продемонстрировать. Иначе никто не поймёт, почему именно Леопольд, а не Пушок или Мурзик.

– Дело говорите, Сергей Палыч, – ответил Хрущёв. – Ну-ка, посмотрим, кто у нас и когда этого кота в «той истории» снимал.

Как он выяснил из «электронной энциклопедии», мультики про кота Леопольда начал снимать режиссёр Анатолий Резников аж в 1975 году.

– Как ни жаль, но придётся Анатолия Израилевича маленько ограбить, – вздохнул Хрущёв. – Кому бы это всё поручить... – пробормотал он, копаясь в планшете. – А, вот подходящий кандидат. Котёночкин Вячеслав Михайлович. Сейчас он работает художником-аниматором, режиссировать сам будет только с 1962 года. Ну, мы его малость поторопим.

Посвящать Котёночкина в «Тайну» никто не собирался. Поступили иначе. Группа Клушанцева пересняла мультфильмы про кота на киноплёнку. Титры отрезали, оставив только изображение со звуком.

Заброс мультфильма на киностудию «Союзмультфильм» Хрущёв поручил Льву Константиновичу Атаманову, председателю Бюро творческой секции и члену худсовета «Союзмультфильма».

Его Никите Сергеевичу посоветовал Клушанцев. Переснятые серии были отданы «для изучения техники мультипликации» Вячеславу Михайловичу Котёночкину. По легенде, серии были нарисованы и сняты вскоре после войны, но положены «на полку» и лишь недавно «случайно обнаружены в запасниках».

Отрезанные титры навели Котёночкина на мысль, что с автором безусловно талантливых и удачных мультфильмов, возможно, случилось что-то нехорошее. Но на дворе было начало 1957 года, да и секретный доклад на 20-м съезде в этой реальности был другим, потому докапываться до истины Вячеслав Михайлович не рискнул.