Лебедев сосредоточенно нажимал какие-то кнопки, и вдруг компьютер замигал несколькими рядами разноцветных лампочек на панели, затем ожило и затрещало печатающее устройство, и из щели полезла распечатка с цифрами.

– Это, для демонстрации, просто решение школьного квадратного уравнения, - пояснил Лебедев.
– На самом деле, эта машинка способно на гораздо большее.

– Так... это... Сергей Алексеевич! Товарищи! Это же потрясающе!
– обрадованный Хрущёв, не в силах сдерживаться, едва не забегал по кабинету.
– И какие у вашей машины характеристики?

– Ну...
– Лебедев замялся.
– Пока очень скромные. Тактовая частота процессора всего 66 мегагерц, объём оперативной памяти - 4 мегабайта. Мы ориентировались на один из образцов в предоставленных Иваном Александровичем документах. Правда, второй ЭВМ подобной мощности на этой планете пока не существует.

– Невероятно!
– произнёс ошеломлённый Хрущёв.
– А сколько сделано процессоров?

– Э-э-э...
– теперь замялся Маслов.
– Видите ли... процент брака очень велик... В первой партии мы заложили 100 пластин. Годных оказалось... два. Микросхемы памяти попроще, там выход годных получается 8-10 из 100. К тому же производственный цикл составляет почти полгода. Сложнейшее изделие...

– Гм! Да-а...
– Хрущёв задумался.

Рисовавшаяся ему ещё недавно картина, когда у каждого пацана в СССР будет стоять на столе компьютер советского производства, внезапно отодвинулась в неопределённо далёкое будущее.

– Если выпускать микросхемы большой серией и очень точно выдерживать все технологические требования, уверен, что нам удастся снизить себестоимость и поднять процент годных изделий до 10-15%, а, возможно, и больше, - сказал Маслов.

Озадаченный Хрущёв переводил взгляд с компьютера на академиков и обратно. Повисшую было неловкую паузу нарушил Юлий Борисович Харитон.

– Никита Сергеевич, эта машина себя уже окупила, - заметил он.
– Взгляните сюда.

Академик открыл второй чемодан, больше похожий на ящик. В нём было довольно необычное устройство, Хрущёв ещё ни разу таких не видел.

– Что это, Юлий Борисович?
– спросил он.

– Это - полноразмерный макет нашего новейшего термоядерного заряда мощностью 1 мегатонну, рассчитанный на этой самой ЭВМ, - с видом съевшего сметану кота пояснил академик.
– Точнее, это настоящий заряд, только без инициирующей взрывчатки, детонаторов, ну, и, само собой, без плутония.

– Вот это да!
– Никита Сергеевич был искренне восхищён.
– И долго пришлось считать?

– Три недели с перерывами только на загрузку программ, - ответил вместо него академик Лебедев.
– Для защиты от перегрева пришлось сделать систему водяного охлаждения.

– Так это же замечательно, товарищи!
– Никита Сергеевич давно уже не испытывал подобного душевного подъёма.

Его усилия начали давать первые плоды, и он видел, что история разворачивается в нужном направлении. Размеры и масса советских термоядерных зарядов с самого начала были серьёзным препятствием для ракетчиков. Чем больше и тяжелее заряд, тем больше и мощнее нужна ракета, чтобы забросить его на требуемую дальность.

Если их удастся уменьшить до приемлемых размеров, ракету тоже можно будет уменьшить. А тогда межконтинентальную ракету будет проще разместить и на подводной лодке, и на мобильном транспортёре, и в железнодорожном вагоне.

От души поздравив обоих академиков и директора Маслова, Никита Сергеевич попросил их продолжать работу.

– Нам очень нужны такие процессоры, - подчеркнул Хрущёв.
– Вы, товарищи, добились выдающегося успеха. Теперь важно развивать этот успех дальше. Со своей стороны, обещаю вам полную поддержку партии и правительства в вашей работе.

– И ещё, Сергей Алексеич, - обратился он к Лебедеву.
– В Свердловском университете работает молодой доцент Глушков, Виктор Михайлович. Он сейчас занят решением какой-то очень сложной задачи из области фундаментальной математики. Мешать ему пока не надо, тем более, что наши микросхемы ещё предстоит доводить до совершенства.

– А вот в будущем году, когда он с этой задачей справится, - продолжил Никита Сергеевич, - я прошу вас привлечь его к очень важной работе. Нам надо реформировать Госплан, перестроить всю систему государственного планирования на основе электронно-вычислительных машин, объединённых в общегосударственную сеть, и простых терминальных устройств, от которых будет поступать и обрабатываться информация.

– Глушков, как мне передали, высказывал очень интересные идеи и концепции построения подобной системы, - пояснил Хрущёв.
– Но на тот момент у нас не было вычислительных машин достаточной мощности. Сейчас такие машины у нас есть. И ещё у нас есть концепция распределённых вычислений. Имея сеть таких ЭВМ, мы сможем эффективно решать задачи государственного планирования.

– Понял, Никита Сергеич, - подтвердил Лебедев.
– Возьму на контроль.

22. Хлеб и мясо для народа