С другой стороны, Глип летел туда, куда хотелось ему, хотя моя дубина иной раз и помогала ему выбрать правильное направление. Но когда наконец настал день нашего отбытия, я все еще не мог полностью управлять им.

Вся наша пятерка (шестерка – включая Глипа) собралась в центре луга, где мы тренировались, чтобы попрощаться с Джули.

– Сожалею, что не могу отправиться с вами, ребята, – скорбно поведал он, – но я не так молод, как раньше, понимаете?

– Не беспокойся, – махнул рукой Ааз. – Мы скоро вернемся. Ты сможешь отпраздновать победу вместе с нами.

– Вот опять ты за свое, – нахмурился Джули. – Предупреждаю вас, не празднуйте, пока не закончится битва. После пятисот лет…

– Правильно, Джули, – поспешно перебил его Ааз. – Ты уже это говорил. А теперь нам пора, не то пропустим игру. Не хотелось бы, чтобы нам засчитали поражение из-за неявки.

И с этими словами он огляделся, проверяя, все ли на месте, и включил И-Скакун.

Мгновение спустя мы снова оказались на Валлете.

С тех пор как мы с Аазом были здесь в последний раз, стадион претерпел две крупные перемены.

Во-первых, изменилась конфигурация поля. Вместо прямоугольника меловые линии очерчивали теперь треугольник с воротами в каждом углу. Я понял, что это сделано для устройства трехстороннего матча вместо двустороннего.

Вторая перемена касалась народа. Помните, я говорил, что боялся даже представить себе, каким будет стадион, полный народу? Так вот, действительность намного превзошла мое воображение. Там, где я прежде видел аккуратные ряды сидений, теперь колыхалась хаотическая разноцветная масса. Уж не знаю, зачем они обеспечивали зрителей сиденьями. Насколько я видел, никто не сидел.

Когда мы появились, ошеломленная толпа стихла. Оно и понятно. Не очень-то часто живые существа появляются из разреженного воздуха, как это сделали мы.

По указанию Ааза для максимального психологического воздействия на зрителя я оставил нашу команду без личин.

Толпа таращилась на нас, в то время как мы таращились на нее. А затем тысяча глоток одновременно взревела. Бедлам получился оглушительный.

– Похоже, они не очень-то оробели, – сухо заметил я.

Я не ожидал, что меня услышат из-за этого гама, но забыл про острый слух Ааза.

– Ave Caesar. Salutes е moratorium. [3] А, малыш? – усмехнулся он.

Я даже смутно не представлял, о чем он говорит, но усмехнулся ему в ответ. Мне надоело тупо пялиться каждый раз, когда он шутит.

– Эй, босс. У нас появилась компания, – окликнул Гэс, дернув головой в одну из сторон стадиона.

– Даже две компании, – уточнил Корреш, глядя в противоположном направлении.

Повертев головой, я обнаружил, что они оба правы. С одной стороны к нам шествовала Маша, в то время как с другой ковылял старина Седобородый. Кажется, и Вейгас, и Ta-Хо хотели перекинуться с нами парой слов.

– Здра-а-вствуйте, мальчики, – протянула Маша, прибывшая первой. – Просто хотела пожелать вам удачи в вашем… предприятии.

Эти слова могли бы показаться странными, поскольку исходили они от сторонницы неприятеля. Мне они показались именно такими. Но затем я вспомнил, что, по мнению Маши, мы нейтрализуем «демона» Квигли. Ну, в некотором смысле мы занимались именно этим.

Ааз, как обычно, опередил меня.

– Не беспокойся, Маша, – усмехнулся он. – У нас все схвачено.

Меня никогда не перестает изумлять, с какой легкостью умеет врать мой наставник.

– Просто постарайся ни в коем случае не вмешиваться, – гладко продолжил он. – План у нас довольно тонкий, и любое постороннее вмешательство может испортить все дело.

– Пусть об этом твоя зеленая головка не болит, – подмигнула она. – Я понимаю, когда имею дело с кем-то на порядок выше. Я просто надеялась, что вы познакомите меня с остальными членами вашей команды.

Я вдруг сообразил, что в течение всего нашего разговора она не сводила глаз с наших товарищей по команде. А особенно упорно она глядела на Хью Плохсекира. И продолжала на него глядеть, даже когда Ааз стал подобающим образом всех их ей представлять.