– Везёт тебе, а меня до одиннадцати, – Маринка дышит паром на свою торчащую вперёд чёлку, – надеюсь, обратно будем идти не они. Если этот козёл не пойдёт меня провожать, я знаю к кому обратиться.

Опять эта кокетка что-то замышляет. Я чувствую, что Королёва хочет мне рассказать какую-то новость, но её женихи мне не интересны, я думаю о Серёжке. Как он удивиться, увидев меня в клубе, такую обновлённую, накрашенную и благоухающую. Сегодня я постараюсь показать ему, что уже не малолетка-одноклассница, а взрослая девушка, с внешней и внутренней красотой, с богатым внутренним миром и интересным имиджем. Как я буду это доказывать, я ещё не придумала, мне кажется, Чернов поймёт это сам, при одном взгляде на меня. Почему в Королёву можно влюбиться с первого взгляда, а в меня нет? Чем я хуже? Сто раз задавала себе этот вопрос. Ну что в ней такого, чего нет у меня? Я покосилась на подругу, тараторящую что-то про Юрку и его друга Асика Муртазаева. Этому Асику, она тоже уже задурила голову. Когда-то, когда Карасёв в очередной раз перестал появляться в школе, подруга передала записку его однокласснику, попросив, чтобы тот уделил ей время для разговора. Маринка хотела поговорить о Юрке, но получилось по-другому. Асик пришёл к её дому в субботу днём, мы как раз играли в пупсики. Признаться, я грешу этим периодически. Теперь, когда мы выросли, естественно игры наши не в дочки-матери. Мой неизменный пупсик Олеся влюбляется, целуется, ходит на дискотеки. И у неё все отлично с парнями. Могу я хоть таким образом учиться общению с противоположным полом? Естественно, дедушка о моём тайном занятии ничего не знает, иначе он не отпустил бы меня сегодня в клуб, решив, что внучка ещё не доросла до взрослых забав. Чаще я играла с Ниночкой, которой ещё простительны такие развлечения. А потом мы стали баловаться и с Королёвой. В общем, к Асику Королёва вышла раскрасневшейся девочкой с пупсиками в кармане пальто, а вернулась такой роковой красоткой. Девятиклассник Муртазаев подлил масла в огонь Маринкиного самолюбия, рассказав ей о своей тайной любви к ней с самого детства. Теперь Маринка встречается с двумя друзьями по очереди. Юрка приходит к ней на лавочку по пятницам, а Асик передаёт любовные письма через свою сестру – нашу Маринку Муртазаеву. Для обучения искусству целоваться, Королёва приглашала к себе Виталика, под предлогом «учить геометрию». Этим самым, оранжевым с цифрами семь-восемь через чёрточку, учебником геометрии они и прикрывались, сидя на бабки Зининой фуфайке, подстеленной на скамейку. Я смотрела через щель забора, но ничего романтического не увидела, только сдавленный смех и мышиную возню.

– Научилась? – спросила я подругу на утро.

– Конечно, легкотня, – с деланно-равнодушным видом махнула рукой Королёва.

Но пока, насколько я знаю, ни с Юркой, ни с Асиком, Маринка свои навыки не закрепляла.

Мы подошли к дому Швецовой. Ирка встречает нас в ярко белых ангорских перчатках и таком же пушистом шарфе, покрытым на голове, вместо капора.

– Ир, духи, – напоминаю я, испугавшись, что подруга уже собралась, и мне не удастся подкорректировать свой внешний вид при помощи её косметики.

– У меня всё с собой – в кармане, – от Швецовой пахнет чем-то цветочно-огуречным, – пойдёмте к Оксанке, она просила зайти за ней.

Ничего себе, взрослая Оксанка – подруга Королёвской Аньки и Бондарихи, попросила за ней зайти нашу Швецову. У Ирки, конечно, больше возможностей добиться авторитета. Вверху всё-таки жизнь кипит сильнее, это у нас, на низу – одни бабки.

Оксанка перед зеркалом, открыв рот, раздирает накрашенные ресницы иголкой, по телевизору идёт фильм про Гардемаринов.

– Сейчас, девчонки, проходите, – говорит нам Оксанка, как старым подругам, – какие вы красивые все.

Конечно, мы красивые, потому что молодые, а зачем переться в клуб, когда тебе восемнадцать лет, я лично не понимаю. Никакие пушистые ресницы не украсят Оксанкино носатое лицо со старушечьей химией на осветлённой чёлке. Чем Серёжке могла понравиться такая же старая Ольга. А ей, неужели не стыдно, встречаться с малолетками? Нет, понятно, что Чернов, высокий и широкоплечий, понятно, что для меня он – взрослый. Но ей каково? В паре девушка всегда должна быть младше, чтобы уважать своего парня, и быть за ним как за каменной стеной. Так я уважаю дедушку. И именно таким должен быть мой парень. Смелым, сильным, умным и справедливым. А Серёжка такой справедливый, он даже Муртазаеву защищал, когда Ирочка свалила на неё его – Чернова вину. Уже не помню, что именно произошло, но он тогда так и сказал: «Ирина Владимировна, она не виновата, это сделал я». С таким парнем, как и с дедушкой – спокойно и уютно.

Да-а-а,…а дедушка-то мой на год моложе бабушки…

Мы идём в Плоту мимо спецхоза, мимо автобусной остановки. Какой-то взрослый парень остановил свой мотоцикл прямо у наших ног, при этом, чуть не сбив Оксанку.

– Подвезти, Ксюха? – обратился он к ней, противно подмигивая.

Оксанка захихикала. Мы с девчонками пошли вперёд.

– Ксюш, Ксюш, Ксюша, юбочка из плюша, – донеслось до нас сквозь треск мотора. Мотоцикл светящимся пятном пронёсся мимо нас. В центре пятна развевался Оксанкин коричневый шарф. Как взрослым девчонкам не страшно кататься с пьяными парнями, ведь они и изнасиловать могут.

– Думаешь, она будет против? – цинично усмехнулась Швецова.

Я в очередной раз поразилась грубоватой мудрости малолетней модницы Ирки.

Мы завели неприличный разговор о любовных отношениях между нашими сельскими девицами и их парнями.

– А у твоей Аньки было с Колькой? – вообще я не задаю подобных вопросов, но сейчас любопытство победило.

– Вит, – Маринка посмотрела на меня с упрёком, – естественно, она же замуж выходит.

– Ничего естественного, – я попыталась заткнуть Королёву за пояс своей порядочностью, – это должно быть после свадьбы.

– После свадьбы бывает у таких, как ты, – неожиданно грубо ответила Маринка, – ты даже целоваться ещё не умеешь.

Всегда она бьёт по больному. Я и сама знаю, что отстала от одноклассниц, зачем мне об этом напоминать? Ведь Королёва сама, несмотря на свою популярность, целоваться научилась позже Гараниной и Неманихиной.

– Фу, целоваться ещё – чужие слюни глотать, – скривилась Ирка, – я даже пробовать не хочу. Я поблагодарила Швецову мысленно и успокоилась.

– Никакие слюни не чувствуются, – разъяснила Королёва, – конечно, ничего приятного, но по крайней мере, противно мне точно не было.

Видимо, Маринка поняла, что перегнула палку, пытаясь показаться совсем взрослой и распущенной.

– А у Оксанки было с нашим Виталиком, – сообщила Ирка, – он сам мне рассказывал.

– Они что, встречались? Она же старше, – кажется, я раскрыла рот от удивления. Что они сбесились все что-ли? Что за развращение малолетних. И вообще, как можно спать с кем попало, если ты этого человека не любишь?

– Чтобы трахаться, не обязательно встречаться, – снова сумничала Королёва, – и, причём здесь возраст? На своего Чернова посмотри.