Конечно, Александру было приятно такое внимание земляков к его матери. И сердце Метелкина наполнилось гордостью.

– А домой-то когда, а, Саш? Твой одноклассник говорит, как вернешься, на молокозаводе поможет тебе устроиться.

– Домой приеду где-то в конце весны, мать. Только вот молокозавод мне ни к чему. Я с командованием переговорил, буду рапорт подавать на сверхсрочную. Командование не против…

– Ой, Саш!.. Ты что?.. – охнула мать. – А мы с Катькой как без тебя?

– Да я ради вас и остаюсь. У контрактника зарплата такая, что на нашем молокозаводе за полгода не заработаешь. Половину буду вам отсылать, наконец-то заживете по-человечески. Да и привык я уже, мать, к флоту. Ну а весной ждите с подарками.

Логинов поставил чашку с чаем и посмотрел на часы. Клер уже помыла посуду и присела напротив Виктора с сигаретой. Их отношения в последние пару дней вроде как стабилизировались. То есть Клер изо всех сил ухаживала за Логиновым и терпеливо выжидала, точнее, ожидала взаимности. А он изо всех сил старался делать вид, что ничего не замечает.

Со стороны это, наверное, выглядело не очень умно. Но когда требовала работа, Логинов мог и дураком прикинуться. До определенной степени, конечно.

– Ты готова? – спросил Виктор, посмотрев на Клер.

– Я всегда готова, милый, – мягко улыбнулась девушка. – Дело только за тобой.

С «милым» Логинову пришлось смириться – из тактических соображений. Сделав вид, что не заметил двусмысленности, Виктор кивнул:

– Тогда давай одеваться.

– Как скажешь, – ткнула в пепельницу только-только зажженную сигарету Клер и поднялась. – Форма одежды деловая?

– Нет-нет, костюм сегодня не пойдет, – махнул головой Логинов. – Нам совершенно ни к чему, чтобы все татары пялились не на бюст, а на твои ноги.

– А чем тебе не нравится мой бюст? – прищурилась Клер.

– Я имею в виду не твой бюст, а тот, который будут открывать, – терпеливо пояснил Виктор. – В общем, лучше надень джинсы и какую-нибудь целомудренную кофточку.

– В смысле топ?

– Ну да, топ, – не стал спорить Логинов. – И вот еще что…

– Что?

– Нельзя исключать, что этот твой московский знакомый парень глазастый. Поэтому что– нибудь повяжи на голову.

Такая перспектива Клер не вдохновила.

– Может, я лучше надену бейсболку? – спросила она.

– Да нет. Бейсболка не пойдет… Все-таки это торжественное мероприятие. Да и у татар на счет женских головных уборов более консервативные представления. Не стоит выделяться.

– Хорошо, – кивнула Клер и направилась в спальню.

У Виктора с гардеробом проблем было меньше. Он уже был в джинсах и майке. Дополнить ансамбль должна была легкая куртка-ветровка. Стандартный, так сказать, оперативный прикид.

– Ужас! – донеслось из спальни. – Я тебя убью, Логинов!

– В чем дело? – отозвался из кухни Виктор.

– Ты меня за эти дни так раскормил, что я в джинсы не могу влезть…

– Постарайся.

– А я что делаю? Господи, кошмар, с такими темпами я за неделю закоровею! Ты меня толстой будешь любить, Логинов?

На этот раз Виктор решил промолчать. Но Клер вскоре крикнула:

– Ты что замолчал? Не будешь?

– Буду. Если ты себя будешь прилично вести.

– А я что делаю? – проговорила Клер, выходя из спальни. Повернувшись перед зеркалом, она окинула взглядом свою обтянутую джинсами попку и сокрушенно покачала головой: – Все, сажусь на диету… Слышишь, Логинов?

– Слышу, слышу, не кричи, – сказал Логинов, прислонившись к косяку кухонной двери. – По-моему, так тебе даже лучше.

– Ну если тебе нравится, то я спокойна… Ну как, пойдет? – спросила Клер, повязав на голову косынку.

– По-моему, супер, – кивнул тот.

– Тогда я перекуриваю, штукатурюсь и можем выезжать! – кивнула девушка.

Сдернув с головы косынку, она прошла на кухню. Логинов посторонился, развернулся и сказал:

– Тогда, значит, сделаем так. Я тебя высажу, пристрою где-нибудь машину и буду околачиваться поблизости. А ты будешь вроде бы как невзначай перемещаться в толпе. Если засечешь своего знакомого, тихо отойдешь в сторонку и отзвонишься… Ну а дальше по ситуации. Вопросы?

– Может, сходим вечером в какое-нибудь кафе и потанцуем?

– Я имел в виду вопросы по существу.

– По существу все ясно.

Тот самый кадр у маяка, который прославил Александра Метелкина среди земляков, имел и еще одно, совершенно неожиданное продолжение. Уже сугубо личного плана.

Конечно же, бравый морпех в увольнении без женского внимания не оставался. Были у Александра зазнобы. Но, как бы это сказать, все больше для удовлетворения взаимных физиологических потребностей.