Шрифт:
Она вдруг вспоминает, как год назад, будучи на Афоне, купила икону Пантанассы для своей подруги. Икона продавалась в единственном экземпляре и подруге на тот момент была явно нужнее, поэтому иконы Пантанассы у Алисы дома нет.
Выходя из церкви под истошный плач и причитания родственников усопшего, Алиса думает: «Зачем они так плачут? Его душе, наверное, сейчас спокойно и хорошо…» – и внезапно спотыкается, летит вниз со ступенек церковной лестницы, приземляясь на обе ладони, стирая об асфальт их нижние части в том месте, где обычно заканчиваются линии жизни.
Алиса встаёт и долго смотрит на стёртые места рук. Ей почему-то кажется, что кто-то Свыше пытается привлечь её внимание к тому, что линия жизни достаточно длинна. Возможно, во время «приземления» её даже перерисовали или добавили какие-то чёрточки?
Алиса едет на работу, понимая, что на следующее утро придётся снова идти в церковь, и так она будет ходить туда до тех пор, пока не закажет молебны и панихиду.
24 июня. Понедельник. Москва. Союз писателей. День
Алиса приходит на работу и включает мобильный телефон, одновременно включая компьютер. Внезапно раздаются множественные трели пришедших sms-ок. Она ещё не понимает, что случилось…
Но уже через пару минут ей начинают звонить те, кому она вчера написала… Нонна размещает сообщение у себя в блоге, писатели спрашивают, до скольких она будет сегодня в Доме Служения, чтобы заехать и купить книжек.
«Вот это да, – думает Алиса. – Я и не знала, сколько у меня друзей…»
В полдень к Алисе приезжает Ирина, поэт-сатирик. Она покупает у Алисы книги и внезапно достаёт из пакета масло, освященное у Матроны, и… икону Пантанассы.
– Откуда она у вас? – удивляется Алиса и рассказывает, что только сегодня утром в церкви вспоминала про эту икону.
– Я на ней свою маму вымолила, поэтому икона намоленная. Почему-то вдруг подумала вам её привезти… И ещё я закажу за вас сорокоуст в храме Георгия Победоносца, я знаю, он вам помогает…
Самым последним в тот день в её кабинет вплывает Глубоководный.
– Привет, кареглазая! Как дела?
Он ничего не знает про Чёрный Туннель, подходит к ней, садится на корточки и протягивает цветочек, нежно целуя в шею.
– Спасибо, – грустно отвечает Алиса.
Глубоководный присаживается в кресло рядом с её столом, берёт за руку, тянет к себе:
– Ты чего такая печальная, эй?..
– Сатурн, властелин моей Смерти и моих мужчин, в Скорпионе, и до 8-го сентября властвует…
– И что это значит?
– Ограничение в общении с мужчинами… – усмехается Алиса и садится к нему на колени.
– Ты очень красивая… И платье у тебя красивое… – Глубоководный обнимает и покачивает её, как убаюкивают ребёнка.
– Две операции…
– Да ладно… – на какое-то мгновение он замирает, потом обнимает Алису крепче. – Маму почему-то сейчас вспомнил… Всё будет хорошо… Ты всё переживёшь… Ты очень сильная… И ещё ты – наша королева, по крайней мере, моя…
Он поднимается с Алисой на руках и начинает кружить её по комнате. Внешне он напоминает Алисе брата – такой же высокий, статный, даже лицом они очень похожи.
– А знаешь, где я сегодня был?
– Где?
– У министра…
– Ты сам станешь министром, – почему-то внезапно произносит Алиса. – Или его замом…
– Возможно… – улыбается Глубоководный. – И тогда… я стану твоим королём…
Алиса смеётся.
Глубоководный аккуратно приземляет Алису в кресло у стола.
– Тебе нужен другой человек, я знаю… Но пока он ещё не с тобой, я могу быть рядом… Если ты захочешь… Когда закончится твой Сатурн… Он обязательно закончится…
Алиса молчит. Глубоководный продолжает:
– Там, в коридоре, тебя повесили на Доску почёта. Твой портрет, я видел… А у тебя я недавно прочитал стихотворение «Портрет», ты про этот Дом написала, да? Я постоянно к тебе захожу и читаю…
Алиса начинает декламировать стихи, посвящённые Дому Служения. Он не слушает – целует её, гладит по спине, по волосам, а Алиса будто не замечает – продолжает читать и читать.
– Тебе никто не говорил, что ты – упрямая барашка? – с нежностью произносит Глубоководный, снова присаживаясь в кресло у её стола. – А я уезжаю скоро. Потом вернусь, позвоню. Когда у тебя операции? Напиши, как пройдёт… Тебе, наверно, будет очень больно… Но всё пройдёт, правда… Только помни, что ты нам всем очень нужна. И этому Дому нужна. И мне нужна… И тому, кто пока ещё не с тобой, тоже…