Я засмеялась. Со мной что-то происходило. Я выпила вино. Мне показалось, что он стал еще выше и у меня немного закружилась голова.

Я опять почувствовала на себе его руки, и мы опять были полностью захвачены нашей любовью.

Для меня это была ночь пробуждений. Я больше не была ребенком, больше не была девушкой. Я немного поспала, а когда проснулась, мое опьянение прошло.

Я быстро села в постели и посмотрела на Конрада. Он пошевелился и протянул ко мне руки. Как бы в подтверждение окончания волшебной ночи я услышала, как церковные часы пробили четыре. Четыре часа утра. Ведь я здесь с десяти вечера!

Я в смятении посмотрела на свое обнаженное тело. Моя одежда валялась на полу.

Я вскрикнула:

— Мне пора.

Он тут же проснулся. Его руки обвили меня.

— Ничего не бойся. Ты едешь со мной.

Я спросила:

— А где мы поженимся… в церкви, где и Франсин?

Он молча смотрел на меня. Потом улыбнулся и привлек меня к себе.

— Пиппа, — сказал он, — брак для нас невозможен так же, как он был невозможен для Франсин.

— Но мы же…

Я посмотрела на скомканную постель и обнаженного мужчину рядом с собой. Все вокруг напоминало о ночи, которую мы провели вместе. Пустая бутылка из-под вина, зола в камине.

Он ласково улыбнулся.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я увезу тебя с собой. Я буду всегда о тебе заботиться. У нас, может быть, даже будут дети. О, Пиппа, тебя ждет удивительная жизнь. У тебя ни в чем не будет недостатка.

— Но мы должны пожениться, — глупо настаивала я. — Я думала, ты это имел в виду, когда говорил, что любишь меня.

Он улыбнулся по-прежнему нежно, но с легким оттенком цинизма, как мне показалось.

— Любовь и брак не всегда стоят рядом.

— Но я не могу… быть с тобой просто так… если я не твоя жена.

— Можешь, и ты это уже доказала.

— Но… это невозможно.

— По понятиям поместья Грейстоун. Но мы оставляем его позади, и дальше все пойдет по-другому. Видит Бог, я бы женился на тебе. И был бы очень счастлив. Но я уже, можно сказать, женат.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть жена?

Он кивнул:

— Можно сказать, что есть. Так принято в моей стране. Жен для нас выбирают, и мы совершаем обряд, который равносилен заключению брака.

— Но ты не должен был обманывать меня и обещать жениться на мне.

— Я тебя не обманывал. Я ничего не говорил о браке.

— Но я думала, что мы поженимся. Я думала, что ты это имел в виду… Ты сказал, что возьмешь меня с собой.

— Все, что я обещал сделать, я сделаю. Единственное, чего я не могу, так это жениться на тебе.

— Что же ты предлагаешь? Чтобы я стала твоей любовницей?

— Вообще-то говоря, ты уже ею стала.

Я закрыла лицо руками. Я выскочила из постели и стала искать свои вещи.

— Пиппа, — попросил он. — Будь благоразумна. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты все время была со мной. Пожалуйста, милая, дорогая Пиппа, пойми.

— Я понимаю. Ты это делаешь, потому что тебя это забавляет. Ты не любишь меня. Я для тебя просто женщина легкого поведения. Ведь кажется так это называется.

— У тебя очень старомодные понятия.

— Пожалуйста, не шути. Я опять оказалась в дураках. Тебе это нравится. Сначала, церковная книга. Ведь это была не та книга? Ты все подстроил.

— Я уверяю, что не делал ничего подобного.

— И ты все задумал заранее. Ты напоил меня этим вином… а теперь… ты уничтожил мня.

— Детка, ты выражаешься, как героиня дешевой мелодрамы.

— Да, наверное я дешевка… ведь я с такой готовностью тебе покорилась. И ты воспользовался мной. А теперь творишь, что у тебя есть жена. Я тебе не верю.

— А я тебе еще раз повторяю, что это правда. Пиппа, ты должна мне верить. Если бы все было по-другому, я бы женился на тебе. Я думаю, ты понимаешь, что то, что есть между нами, будет расти и расти… и вырастет в самую большую и настоящую любовь на свете.

Я была так несчастна. В свете пуританского воспитания, которое я получила в Грейстоуне, я казалась себе конченой, падшей женщиной.

— Послушай меня, — попросил он. — Поедем со мной. Я покажу тебе новую жизнь. Между двумя людьми может существовать нечто большее, чем запись в церковной книге. Я люблю тебя. Мы будем прекрасно жить вместе.

— А твоя жена?

— Это всего лишь формальность.

— Ты жесток и циничен.

— Я реалист. Я вступил в этот брак по семейным причинам. Это брак по расчету. Так у нас принято. Но это не означает, что я не могу любить кого-то другого… того, кто для меня дороже всех на свете. Ты опять мне не веришь?