– Естественно. И преступник этот – Белфилд. Чем мы можем вам помочь, доктор?

– Мне надо взглянуть на кусок стекла с отпечатками и на фотографию дактилокарты. И еще осмотреть комнату, где произошло убийство, – надеюсь, вы ее заперли?

– Да, у нас есть ключи. Правда, это против правил. Но раз вы всегда играете честно, мы можем инструкцию слегка обойти. Хорошо, через час принесу вам стекло и отпечатки из картотеки. Но оставить не смогу, я за них отвечаю. А сейчас мне пора идти. Нет, спасибо, больше ни капли.

Взяв шляпу, детектив вышел – живое воплощение бдительности и энергичности.

Не успела за ним закрыться дверь, как Торндайк сменил невозмутимое спокойствие на лихорадочную деятельность. Нажав на звонок в лабораторию, находившуюся наверху, он бегло проинструктировал меня.

– Исследуйте это пятно, Джервис, только не смачивайте, а я пока займусь Белфилдом. Соскребите чуть-чуть в каплю теплого соляного раствора.

Я быстро достал микроскоп и поставил на стол необходимые инструменты и реактивы. В это время в замке повернулся ключ, и в комнату вошел наш бесценный помощник Полтон, как всегда скромный и молчаливый.

– Полтон, будьте любезны, принесите набор для снятия отпечатков пальцев и подготовьте к девяти часам фотоаппарат. Мистер Миллер принесет кое-какие документы.

Когда ассистент ушел, Торндайк постучал в дверь кабинета:

– Все спокойно, Белфилд. Можете выходить.

Щелкнул замок, и на пороге появился наш скорбный пленник в своем нелепом театральном гриме.

– Я должен взять у вас отпечатки пальцев и сравнить их с теми, которые полиция обнаружила на стекле, – объявил Торндайк.

– Отпечатки! Надеюсь, там не считают, что они мои? – с тревогой спросил Белфилд.

– Считают. Полицейские сравнили их с теми, что получены в тюрьме, и обнаружили совпадение.

– Господи, – прошептал Белфилд, опускаясь на стул. Он весь дрожал и, казалось, вот-вот лишится чувств. – Это какая-то ужасная ошибка. Но разве можно перепутать отпечатки пальцев?

– Послушайте, Белфилд, вы были в этом доме в тот вечер? Врать мне совершенно бессмысленно.

– Да не был я там, сэр, богом клянусь!

– Значит, это не ваши отпечатки.

В это время в комнату вошел Полтон с объемистым ящиком в руках. Взяв у него ящик, Торндайк водрузил его на стол.

– Расскажите мне все, что вам известно об этом деле, – сказал он, выкладывая содержимое ящика.

– Да ничего я не знаю, разве что…

– Что? – переспросил Торндайк, оторвав взгляд от медной пластинки, на которую он выдавил из тюбика немного штемпельной краски.

– Самого убитого. Это Колдуэлл, бывший скупщик краденого.

– Так он скупал краденое? – заинтересовался Торндайк.

– Да, и, похоже, был стукачом. Любил совать нос не в свое дело.

– А о вас он что-нибудь слышал?

– Не больше того, что знала полиция.

Взяв ролик, Торндайк раскатал штемпельную краску по поверхности пластинки. Потом положил на край стола белую карточку и, прижав указательный палец Белфилда сначала к краске, а потом к бумаге, получил четкий отпечаток. Ту же процедуру он повторил со всеми остальными пальцами руки, несколько раз продублировав каждый отпечаток.

– Шрам на указательном пальце, – заметил Торндайк, поднося руку Белфилда к свету. – Как вас угораздило?

– Проткнул консервным ножом, да еще грязь попала. Нарывало несколько недель, и доктор Сэмпсон уже собирался отрезать мне палец.

– Как давно это случилось?

– Около года назад.

Торндайк записал дату пореза рядом с отпечатком пальца и, снова намазав пластинку, положил на стол карточки покрупнее.

– Я хочу сделать отпечатки всех пальцев сразу, – пояснил он.

– В тюрьме катали только четыре пальца вместе, а большой делали отдельно.

– Знаю, но мне нужно сделать такой же отпечаток, как на оконном стекле.

Сняв несколько отпечатков пятерни, он посмотрел на часы и стал убирать свое хозяйство обратно в ящик. При этом задумчиво поглядывал на подозреваемого, который с несчастным видом вытирал платком пальцы.

– Белфилд, вы поклялись мне, что невиновны и ведете честную жизнь. Я верю на слово, но через несколько минут буду знать наверняка.