– Никогда не знаешь, что может пригодиться, – объяснил он, когда мы отошли от вольера страуса. – Вот, к примеру, перышко казуара или шерсть оленя-вапити. При определенных обстоятельствах они помогут найти преступника или спасти невиновного. Такое часто случается.

– У вас, вероятно, целая коллекция перьев и шерсти, – предположил я.

– Возможно, самая большая в мире. И совершенно уникальная – ведь туда входят образчики пыли и земли из самых разных мест и промышленных предприятий, волокна, пищевые продукты и лекарства.

– Она помогает вам в работе?

– Постоянно. Обращаясь к своим образцам, я получаю самые неожиданные улики, и практика показывает, что микроскоп – это спасительный якорь судмедэксперта.

– Помнится, вы собирались послать телеграмму Белфилду. Отправили?

– Да. Я попросил его прийти в половине девятого вечера и привести с собой жену. Надо разобраться с этим загадочным платком.

– Думаете, он скажет вам правду?

– Не берусь судить. Но вряд ли станет валять дурака. Я со своими методами явно пользуюсь у него авторитетом.

После ужина Торндайк извлек из кармана жестяную коробочку и стал сортировать свой «улов», одновременно инструктируя Полтона, как поступить с каждым образцом. Волоски и мелкие перышки следовало оформить как объекты для микроскопического исследования, а более крупные перья положить в отдельные пакетики и убрать в соответствующие коробки. Стоя у окна, я невольно прислушивался к разговору, получая массу ценных сведений относительно препарирования и хранения образцов, и восхищался обширными познаниями моего коллеги и четкостью его инструкций. Внезапно я вздрогнул, увидев, как к нашему дому приближается знакомая фигура.

– Вот тебе раз! – воскликнул я. – Ничего себе накладочка!

– Что такое? – обеспокоенно спросил Торндайк, оторвавшись от своих образчиков.

– К нам идет суперинтендант Миллер. А уже двадцать минут девятого.

Торндайк рассмеялся:

– Пикантная ситуация. Вот Белфилд перепугается. Но ничего страшного. Я даже рад, что он пришел.

Через минуту раздался энергичный стук в дверь, и в комнату вошел несколько смущенный Миллер.

– Прошу прощения за беспокойство, – начал он извиняющимся тоном.

– Пустяки, – успокоил его Торндайк, невозмутимо пряча перо казуара в конверт. – Всегда к вашим услугам. Полтон, виски с содовой для суперинтенданта.

– Видите ли, сэр, наши подняли шум из-за этого платка. Они возмущаются, что я отдал его вам вместе с запиской, вместо того чтобы сразу использовать как вещественное доказательство.

– У меня в этом не было сомнения.

– Я тоже другого не ожидал, сэр. Короче, они потребовали немедленно забрать улики. Надеюсь, вы не будете на меня в обиде, сэр.

– Нисколько. По моей просьбе Белфилд должен появиться здесь с минуты на минуту. Как только даст мне соответствующие объяснения, немедленно верну вам платок. Он мне больше не понадобится.

– Собираетесь показать его Белфилду? – возмущенно воскликнул детектив.

– Обязательно.

– Вы не должны этого делать, сэр, не имеете права. Я этого не позволю.

– Вот что, Миллер, – начал Торндайк, грозя детективу пальцем, – сейчас я работаю на вас, и попросил бы мне не мешать. Оставьте свои неуместные протесты. Сегодня вечером получите не только платок и записку, но, возможно, имя и адрес человека, совершившего убийство и эти нераскрытые ограбления.

– Серьезно, сэр? – воскликнул изумленный детектив. – Ну, вы моментально действуете.

В это время послышался осторожный стук в дверь.

– А вот и Белфилд собственной персоной.

Это была действительно чета Белфилд, страшно растерявшаяся при виде нашего гостя.

– Не пугайтесь, Белфилд, – с несколько зловещим радушием приветствовал его Миллер. – Я пришел не за вами.

Бывший заключенный несколько приободрился.

– Суперинтендант зашел совсем по другому делу, – поспешил успокоить его Торндайк. – Но пусть послушает, как обстоят дела. Посмотрите на этот платок и скажите мне, ваш или нет. Не бойтесь говорить правду.

Вынув платок из шкафа, он разложил его на столе. Я заметил, что одно из пятен крови было аккуратно вырезано. Увидев на уголке штамп со своим именем, Белфилд побледнел как полотно.

– Похоже, что мой, – хрипло произнес он, трясущимися руками поднимая платок. – Что скажешь, Лиз? – добавил он, протягивая его жене.

Миссис Белфилд внимательно осмотрела штамп и кромку.

– Это точно твой, Фрэнк. Тот самый, который подменили в прачечной. Видите ли, сэр, – повернулась она к Торндайку, – полгода назад я купила ему шесть новых носовых платков и проштамповала их самодельным штампом. А потом оказалось, что на одном из них штампа нет. Я сказала об этом прачке, но она не смогла ничего объяснить. Но раз наш платок потеряли, я проштамповала тот, который получила вместо него.