– Я думаю, у него нос как у Веллингтонов, с горбинкой и довольно широким основанием. Очень большой… Похож на клюв стервятника.

– Кончик носа опущен?

– Да.

Торндайк на пару секунд задумался, сделал несколько пометок в блокноте и вернул его в карман.

– Вот что значит глаз художника! Вы смотрели на него всего несколько мгновений, в тени – и увидели больше, чем удалось бы обычному человеку, неторопливо осматривавшему это лицо при хорошем свете. Вы, конечно, сможете его узнать, если увидите?

– Да, – ответила она, поежившись. – Я и сейчас его вижу, когда закрываю глаза.

– Такое забыть невозможно. – Он понимающе кивнул. – Что ж, прошу вас, возвращайтесь к своим занятиям, а я, если не возражаете, осмотрю мастерскую.

– Пожалуйста, доктор Торндайк, – проговорила Мэрион. – Делайте все, что сочтете нужным.

Мы снова принялись за работу, а он, постояв в задумчивости посреди мастерской, начал медленно ее обходить, внимательно осматривая все, что висело на стенных крючках и занимало полки, и даже вставал на стул, чтобы осмотреть верхние.

Наконец, покончив с последней полкой, он посмотрел на Мэрион:

– Мисс Д’Эрбле, вы недавно делали здесь перестановки?

– Нет, – ответила она. – Насколько мне известно, на полках ничего не трогали несколько месяцев.

– Но предметы передвигали, причем совсем недавно, – сказал он. – Видимо, ночной посетитель.

– Но что он искал на полках? – удивилась Мэрион. – Там нет матриц…

Торндайк не ответил. Постояв на стуле, он еще раз обвел взглядом мастерскую, затем с озабоченным видом слез со стула и перенес его к высокому шкафу в конце помещения, где снова поднялся и начал шарить руками сверху.

– Я вижу, тут у вас сложены всякие ненужные вещи… Вот их вы действительно не трогали, по крайней мере, несколько месяцев.

Произнося эти слова, он достал из-под завала грязную гипсовую маску, сдул с нее пыль и начал внимательно разглядывать.

– Лицо интересное… Но отнюдь не красотой. – Он слез со стула и протянул маску Мэрион. – Мисс Д’Эрбле, вы узнаете этого человека?

– Надо же, – удивилась она, – я думала, что знаю все маски, которые сделал отец, но эту вижу впервые… И человека не знаю. На англичанина не похож, впрочем, и на еврея тоже.

– Ну, среди последних встречаются всякие. Сходите в еврейский квартал и убедитесь. Впрочем, это значения не имеет.

Я подошел к Мэрион посмотреть на маску. Очевидно, выражение моего лица сильно изменилось, потому что Торндайк спросил:

– Грей, в чем дело?

– В том, – ответил я, – что… Помните, я говорил вам о некоем мистере Моррисе?

– Да-да, – он кивнул, – антиквар.

– Вот именно, – подтвердил я. – И это он.

Торндайк несколько секунд молча смотрел на меня. Затем спросил:

– Что значит «он»? Похож – или полное совпадение?

– Ответственно заявляю, это вылитый Моррис. Такое лицо забыть трудно… Верхняя губа у него раздвоена, и на маске это отчетливо видно.

Торндайк кивнул:

– Да, я это заметил. И вы говорите, что у Морриса губа такая же?

– Точно такая же. Так что мы можем с полным правом признать, что это слепок лица Морриса.

– Что ж… – Торндайк задумался. – Примем к сведению этот весьма важный факт.

– А чем он важен? – спросил я.

– Хотя бы тем, что мисс Д’Эрбле этого человека, Морриса, никогда не видела, но с ним был знаком ее отец. Другими словами, мистер Д’Эрбле имел дела с людьми, о которых не знала его дочь. Обстоятельства убийства указывали, что такие люди должны были обязательно существовать, и вот теперь мы не только знаем это наверняка, но и можем даже назвать адрес и фамилию одного из них. Хочу обратить ваше внимание, что именно этот Моррис занимается продажей каких-то странных вещей сомнительного происхождения. Это намек на то, что мистер Д’Эрбле водил знакомство не только с уважаемыми людьми.

Я вспомнил, что в витрине магазина Морриса видел гипсовую маску.

Торндайк обратился к Мэрион:

– Мисс Д’Эрбле, ваш отец принимал заказы на гипсовые маски?

– Очень редко, – ответила она. – Теперь спрос на такие вещи невелик. Маски вытеснила фотография.

– Значит, это был случайный заказ, – предположил Торндайк. – Но все равно, теперь мы знаем, что Моррис каким-то образом был связан с вашим отцом, и потому я прошу разрешения взять эту маску, чтобы ее сфотографировать. Обещаю обращаться с ней с большой осторожностью и верну в целости и сохранности.