Шрифт:
– Эй! Простыню давай!
На какой-то миг Серафима просто оцепенела. А потом настолько обрадовалась, что, высовываясь, едва не пробила себе голову о край иллюминатора. Это был он – пропойца и утопленник Кудинов. И Серафима не смогла сдержать слез.
– Ой! – шмыгнула она носом. – А я…
– Простыню давай!
– А я… не связала, – растерянно проговорила Серафима.
– Твою мать! – негромко выругался Кудинов. – Руку!
– Что-что?
– Руку давай! Ты что – контуженая?
– Нет. Я просто…
– Руку давай! – окончательно вышел из себя Кудинов. – Быстро!
– Ага!
Уцепиться за край иллюминатора и влезть в каюту Кудинову удалось не сразу. За это время он успел выложить все, что думал о Серафиме и ее куриных мозгах. К такому обращению она не привыкла и, по идее, должна была бы оскорбиться. Но обиды на Кудинова Серафима почему-то не чувствовала. Ни капельки.
Когда мокрый Костя наконец ввалился в каюту, слезы Серафимы окончательно просохли, и к ней снова вернулась уверенность.
– А я думала, что вы утонули! – почти радостно проговорила она.
Костя вздохнул и, ничего не ответив, начал стаскивать с себя мокрые штаны.
– Он вроде шевелился! – продолжила делиться впечатлениями Серафима.
– Кто?
– Чеченец, который в углу!
– О господи!.. – снова вздохнул Костя. – Как он может шевелиться со сломанной шеей?
– Да?.. – тихо спросила Серафима.
– Да, – кивнул Кудинов и двинулся к чеченцу.
Серафима наблюдала за ним с большим напряжением. Она решила, что он хочет проверить, жив чеченец или мертв. Но интерес у Кости был другой. Чисто практический. Быстро раздев чеченца, он переоделся в его сухие шмотки и отыскал свои туфли.
– Пошли, – сказал Костя, забирая у Серафимы автомат.
– Куда?..
– Вниз. Или ты хочешь дождаться, пока они кинутся искать этого муфлона?
– Они уже кинулись! Выбивали двери в соседних каютах! Я чуть не умерла со страха!
– Так ты идешь или остаешься?
– Нет-нет! Я с вами!
– Это большая удача, – вздохнул Кудинов. – Тс-с!..
Приложив ухо к двери, он пару секунд прислушивался, а потом осторожно выглянул в коридор.
– Не отставай! Поняла?
– Да.
– Все. Пошли.
Глава 17
– Я убью его! Я разорву его на куски! – скрежетал зубами Бухгалтер.
Ночная паника сильно подействовала на его состояние, прежде всего – на умение логически мыслить. Если бы Салман в момент попадания гранаты находился в рубке «Кометы», разрывать его на куски было бы уже поздно. Но Бухгалтер в этот миг был настолько ослеплен яростью, что не понимал даже таких элементарных вещей.
– Ваха! Ваха! – заорал он.
– Я тута.
– Подходим к «Комете»! Быстро!
– Ага! – кивнул Ваха.
Развороченная рубка «Кометы» виднелась в каких-то ста пятидесяти–двухстах метрах. Свежий ветер сдувал с нее тлеющие искры, и казалось, что до нее рукой подать. В общем-то так оно и было, но дело происходило на море. А настоящего опыта в морских маневрах ни Бухгалтер, ни Ваха пока не приобрели.
На то, чтобы подойти к «Комете» и высадить на нее боевиков, понадобилось ровно двадцать две минуты. Бухгалтер дважды чуть не расстрелял капитана за саботаж, но делу это помочь никак не могло. Бухгалтер начал понимать, что попал совсем в другой мир, который разительно отличался от привычных для него гор.
Глава 18
В коридоре Кудинов сразу повернул налево – в противоположную от лифта сторону. Двигался он практически бесшумно и на удивление быстро. Серафима за ним едва поспевала. Впрочем, путешествие по коридору оказалось недолгим.
Уже через десять метров Кудинов остановился у странной металлической двери. По виду она напоминала люк подводной лодки. Взявшись за огромный металлический рычаг, Кудинов потянул дверь на себя и посмотрел куда-то вниз.
– Давай! – отступил он в сторону.
Серафима проскользнула в щель и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от испуга. Поначалу ей показалось, что она вот-вот рухнет в зияющую под ногами черную пропасть, и Серафима инстинктивно подалась назад, но Кудинов уже нырнул следом и грубовато хлопнул ее по спине:
– Спускайся!
Она оглянулась и хотела что-то сказать, но Кудинов толкнул ее снова. Серафима тяжело вздохнула и шагнула вперед. Решиться на это было нелегко: все пространство внизу было утыкано острыми выступающими частями неких замысловатых механизмов. Серафима отлично их видела, потому что ноги вместо пола уперлись в какую-то решетку с огромными дырами и почти незаметными тонкими перегородками. Из-за этого Серафиме и казалось, что она вот-вот рухнет вниз.