…Монах и Лина сидели на диване обнявшись. Лина плакала, Монах бубнил что-то о том, что она замечательная, умница и красавица, а он дурак, не подумал, что она испугается, но при этом просчитал риски и обсудил детали с соучастниками. Просил прощения. Гости давно разошлись. Жорик – с сожалением, подмигнув и показав большой палец – не теряйся, мол. Добродеев несколько раз намекнул, что «детское время» и «хорошо сидим», но, никем не поддержанный, разочарованный, ушел вместе с Жориком. Майор Мельник со товарищи откланялись первыми и увезли с собой писателя. Монах и Лина остались одни.

–Ты ведь нарочно упомянул ему про меня и книгу… да? Не ври только! – Она заглянула ему в глаза.

–Нарочно, – покаянно сказал Монах. – Но ведь мы все время были рядом! Жорик, как взломщик, открыл дверь, и мы просочились в прихожую. Потом услышали шум и рванули! Добродеев подмял его под себя, чуть не придавил до смерти, а мы с Жориком бросились к тебе…

–Ты был уверен, что он нападет?

–Был ли я уверен? Не знаю, Лина. Я предполагал.

–Устроил ловушку и подставил меня!

–Устроил ловушку и подставил тебя… – Монах шумно вздохнул.

–Какой ты все-таки негодяй, Олег! Я ведь не игрушка! Я живой человек! А вы как… дети!

–Негодяй. Я знаю, Линочка. Ты меня простишь?

–Хочешь, я останусь? – спросила Лина, заглядывая ему в глаза. – Мне предлагают работу у главного архитектора города. Хочешь?

Монах ответил не сразу.

–Линочка, ты замечательная, – сказал он. – А я… что такое я по сравнению с тобой? Немолодой, толстый, и внешность сомнительная. Но и это еще не все! Я бродяга по натуре, понимаешь? Вагабонд. Я не могу долго на одном месте. Вот и сейчас рванул бы отсюда со всех ног куда-нибудь в леса нехоженые, с палаткой. Пусть только снег сойдет. Устал я от города. А там – костерок горит, светлая холодная речка по камешкам, зверье непуганое. Тишина первозданная, только вода плещет чуть слышно, да верхушки пошумливают. Дождусь весны и рвану. А ты… тебе ведь нужна семья, любящий муж, дети. Красивый дом нужен, а у меня и угла-то своего нет. Я тебе не нужен, поверь мне, девочка. Зачем я тебе?

–Ты настоящий, Олег! Ты… ты… человек! Понимаешь? Ты человек и мужик! – Она разрыдалась.

–Ну, ну, ну… Линочка, глупышка… что ты себе выдумала, перестань… – бубнил Монах, утешая ее, вытирая ей слезы, гладя по головке. – Мужика бы тебе стоящего! Ты еще встретишь, поверь мне.

–Вокруг меня всегда дураки и мальчишки, – всхлипывала Лина. – Всю жизнь! И в группе тоже незрелое дурачье! Кирилл, Миша… Даже Громов – и тот незрелый дурак с манией величия. Не хочу! Останься, Олег, пожалуйста! Мне Мишка сделал предложение, вот возьму и пойду за него.

–Лина, я давно хотел тебе сказать… – замялся Монах. – Понимаешь, тут такое дело. Миша… ты давно его знаешь?

–Почти два года… а что? Ты ревнуешь? Он глупый мальчишка! И бездельник.

–Два года он был твоим верным… хотелось бы избежать сильных сравнений, да, видимо, не удастся. Он был твоим верным псом, так? А потом появился Кирилл…

–Ты хочешь сказать… что ты хочешь сказать, Олег? Что он… Кирилла? – Она потрясенно уставилась на Монаха. – Не верю! Мишка мухи не обидит. Как ты мог даже подумать?

–Понимаешь, я не хотел говорить, но известный тебе майор Мельник сейчас препарирует жизнь и деятельность и Кирилла, и Миши… Возможно, не только ревность, возможно, были у них общие дела. Откуда у Миши деньги, как по-твоему?

–Он устроился брокером, ты же знаешь. Удачная сделка…

–Это неправда, Лина. В «Глобал виллидж» о нем даже не слышали. Он тебя обманул. Ты рассказывала мне, что Кирилл приторговывал зельем, то есть у него была своя клиентура, и я бы не удивился, если бы Миша заменил его. Он не так прост, как тебе кажется. На вид Иванушка-дурачок, но далеко не дурак. Ленивый, простоватый парень, добродушный и бесхарактерный, не злодей, но без четкого понятия, что можно и чего нельзя… вечный ребенок. Весьма опасная разновидность преступника, между прочим, потому как вне подозрений, никто не принимает его всерьез.

–Что же мне теперь делать? – беспомощно спросила она.

–Окончить институт, а потом… перед тобой много дорог.

–Можно я с тобой? – попросила она, заглядывая ему в глаза.

Монах покачал головой:

–Ты там не сможешь, девочка. Там нет ни горячей воды, ни мягкой кровати, ни магазинов. Только лес.

–А ты можешь?

–Я могу. Сижу и думаю. Иногда слова не с кем сказать неделями. Но думается классно.

–О чем?

–О жизни, судьбах цивилизации, куда идем и что завтра. Обо всем. Ни суеты, ни бега по кругу, ни свар. Ни телефона, ни Интернета. Даже если высадятся на Землю марсиане, я не узнаю. Иногда ни о чем не думаю, просто сижу и смотрю на огонь. Иногда зверье выходит посмотреть, непуганое, любопытное. Долго стоит, смотрит. Олень, лиса, бурундук…

–А когда ты вернешься?

–Через пару лет… не знаю. Как получится. – Монах поцеловал Лину в лоб. – Эй, не плачь, глупышка! Мы живы и, даст бог, будем жить долго и счастливо. У тебя все впереди. Ты выскочила из такой передряги… Живи и радуйся!