Серотерапия и серопрофилактика обязаны своему появлению Э. Берингу, получившему в начале 90-х годов путем иммунизации животных антитоксические сыворотки, содержащие антитела, способные уничтожать соответствующие микроорганизмы и токсины. В 1890 г. им (совместно с С. Китасато) была получена противостолбнячная сыворотка, а в 1892 г. — сыворотка для лечения токсической формы дифтерии, спасшие уже в конце XIX в. тысячи жизней.

Существенного прогресса удалось добиться и в сфере общественной профилактики. Внедрение бактериологических методов в практику гигиенических исследований привело к появлению строгих критериев оценки качества дезинфицирующих средств и дезинфекционных мероприятий, что в свою очередь позволило превратить дезинфекцию из номинального в реально действенный инструмент предупреждения инфекционных заболеваний.

В недрах гигиены сложилось особое направление научных исследований, связанное с выявлением механизмов заражения и путей передачи возбудителей инфекционных болезней — эпидемиология. Р. Кох представил бесспорные доказательства водного пути передачи холеры, брюшного тифа и ряда других кишечных инфекций. Шотландский врач и паразитолог Р. Росс обнаружил переносчика возбудителя малярии — малярийного комара (1897). Американские исследователи У. Рид, А. Аграмонт, Дж. Кэрролл и Дж. Лазеар установили комара — переносчика возбудителя желтой лихорадки (1900). Эти открытия позволили разработать и внедрить по-настоящему эффективные методы профилактики указанных заболеваний — очистку воды (холера, брюшной тиф) и уничтожение личинок комаров (малярия, желтая лихорадка).

За исследования, выполненные в последней четверти XIX в., Нобелевской премии были удостоены Э. Беринг за работы по серотерапии (1901), Р. Росс за работы по малярии (1902), Э. Фишер за эксперименты по синтезу веществ (1902), И.П. Павлов за труды по физиологии кровообращения и пищеварения (1904), Р. Кох за открытия, касающиеся лечения туберкулеза (1905), А. Лаверан за исследование роли простейших в заболеваниях человека (1907), И.И. Мечников и П. Эрлих за труды по иммунитету (1908), Т. Кохер за работы в области физиологии, патологии и хирургии щитовидной железы (1909).

Перечисленные успехи, прежде всего в области лечения и профилактики, настолько увеличили конкурентное преимущество западной медицины, что в ряде государств (Китай, Япония, Корея и др.) традиционные медицинские системы были поставлены вне закона, исповедовавшие традиционные представления врачи объявлены шарлатанами, а западная медицина на рубеже ХІХ-ХХ вв. окончательно завоевала глобальное мировое господство.

В мире религий в XIX в. произошли важные изменения, которые позволяют считать это столетие одной из самых динамичных и судьбоносных эпох конфессиональной истории: она продемонстрировала, что сфера религии, несмотря на присущий ей консерватизм и традиционность, способна откликаться на ускоряющиеся изменения в обществе и порождать новые социальные эффекты.

Наиболее значимая область взаимодействия религиозного и светского начал — определение ценностных ориентиров (аксиологическая сфера). На протяжении тысячелетий религия задавала вертикаль сверхценностей для общества и индивида, обеспечивая стабильность социума и психологическую устойчивость личности. В XIX в. происходят крупные культурные и цивилизационные сдвиги и берут начало многие мощные современные процессы, меняющие не только конфессиональную «расстановку сил», но и политическую карту мира.

Значимые перемены коснулись как взаимоотношений между конфессиями или между церковными и государственно-общественными институтами, так и внутриконфессиональной жизни.

Несмотря на цивилизационные различия и географическую разобщенность носителей различных вероисповеданий, можно отчетливо выявить общие тенденции, проявившиеся в самых разных религиозных ареалах. В частности, меняется соотношение между светской и религиозной культурой. Трансформируется и роль религии в политической и государственной практике, причем, вопреки расхожей точки зрения, речь идет не просто о линейном снижении влияния и общественного веса религии. Продолжают жить и даже получают новую идейную подпитку старые теократические утопии; в то же время на стыке веры и новых социальных явлений рождаются такие феномены, как христианский социализм, панисламизм, религиозный сионизм.

Другими общими тенденциями становятся глобализация религиозной жизни человечества (связанная, среди прочего, и с возросшим обменом информацией в масштабах всей планеты) и движение в течение всего столетия в сторону межконфессионального диалога и экуменизма. Сложные процессы внутренней консолидации идут во многих нехристианских конфессиях. Ради сохранения собственной религиозно-культурной идентичности здесь даже пытаются порой взять на вооружение опыт Запада, творчески его переосмыслив. В духовных ареалах восточных религий происходит выстраивание структур, аналогичных догматическим и каноническим системам христианских Церквей.

Богословие и церковная идеология активно откликаются на новые социально-экономические и политические реалии, ищут новые формы проповеди и влияния на государственно-общественные дела. Традиция перестает быть безусловным приоритетом, а в религиозном дискурсе нарастает тенденция к рационализации (в сфере богословия, обрядности, канонического управления, церковного искусства и даже мистической практики).

Начинается плодотворный с точки зрения истории и перспектив человеческой мысли диалог между религией и наукой; конфессии творчески осваивают достижения эмпирических исследований и стремятся использовать их для доказательства истинности основных своих догматов. Данный процесс, начавшийся на Западе преимущественно в протестантской и отчасти в католической среде, очень скоро начал распространяться на Восток, охватывая мусульманский и буддийский мир. Другим аспектом отмеченного явления стало появление науки о религии, научного религиоведения — сначала в форме историко-религиозных исследований, а затем как комплексной гуманитарной дисциплины.