— Ясно. И кто жертва?

— Александра Николаевна Чижикова. Она же Анабэль. — Дремин усмехнулся. — Это, как ты понимаешь, сценический псевдоним.

— Ее объявляли в розыск?

— Нет, у нее были выходные. Так что никто не хватился.

— Как она собиралась провести свой уикенд?

— Этого мы пока не знаем. Я думаю отправиться в стрип-клуб часам к десяти вечера и пообщаться с ее подружками. Коровина интересовала только личность погибшей, он почти не расспрашивал их.

Самсонов нахмурился:

— Почему именно к десяти?

— Они все должны быть сегодня там. В клубе большое эротическое шоу.

— Понятно. А жена тебя отпустит?

— Если узнает, куда я собираюсь, — нет, — усмехнулся Дремин. — Со мной-то не хочешь?

— Посмотрим. Сначала займись сектами.

— Да помню, помню. Кстати… — Следак на секунду запнулся. — У твоей сестры не было тату? Хотя бы хной?

— Нет. Она… маловата для татушек была.

— Коровин не стал сообщать подружкам Чижиковой, что ее убили. Это хорошо, а то они могли удариться в панику и попытаться сбежать, опасаясь, что будут следующими. И ищи-свищи их потом!

Самсонов подумал, что Коровин поступил правильно. Большая удача — работать с людьми, знающими свое дело.

— Хорошо, — кивнул он. — Значит, ты сегодня проверяешь секты Кали и стрип-клуб, так?

— Служба! — притворно вздохнул Дремин, поглаживая тонкие усики.

— Я еще просил Полтавина определить, что за аромат остался на рисунке Кали, — вспомнил Самсонов. — Он ничего про это не говорил?

— Да, точно! — Дремин хлопнул себя ладонью по лбу. — Только вряд ли нам это поможет.

— Сам знаю. Что сказал Полтавин?

— Это «Живанши». Для женщин.

— Знаю такой, — кивнул Самсонов. — Дарил Карине на день рождения. — Он встал. — Съезжу на мост, где работал Хоботов.

— Зачем? — удивился Дремин. — Там давно ничего не осталось, даже если что-то и было.

— Само собой. Но я хочу осмотреться.

— Вроде как вникнуть в психологию убийцы? — с сомнением спросил следак.

Самсонов пожал плечами:

— Честно говоря, сам не знаю. Но преступник либо работал там, либо просто выбрал Хоботова в качестве козла отпущения. В таком случае он следил за ним, а значит, проводил много времени поблизости или на самой стройке.

— Он мог и не быть одним из рабочих, — кивнул Дремин. — Понимаю. Но осмотр моста тебе не поможет.

— Кто знает. В любом случае, конечно, главную работу сделают Коровин и Морозов.

— Я передам им, чтобы опросили всех, с кем Хоботов тогда работал.

— Кстати, ты ведь вроде на архитектора учился? — припомнил Самсонов. — Ну, до того, как в полицию пошел.

— Было дело, — нехотя кивнул Дремин. — Два года проучился, потом… выперли меня. А что? Я мостами никогда не занимался.

— Да? Ну ладно тогда. Просто думал, может… даже не знаю, — честно признался Самсонов. — Так, в голову пришло.

Дремин понимающе кивнул.

— Кстати, Валер, — сказал он, немного помолчав, — насчет того… разговора. Ты извини, я не имел в виду, что ты не справишься. Просто переживаю за тебя.

Самсонов махнул рукой. Он уже и сам отошел.

— Забей. Все нормально. Я тоже… в общем, слишком близко к сердцу принял.

— Значит, у нас с тобой порядок?

— Конечно.

Улыбнувшись, Дремин протянул руку. Самсонов пожал ее с чувством облегчения: меньше всего он хотел ссориться со своим коллегой, тем более что Дремин всегда ему нравился.

— Ну, давай, — сказал он. — Увидимся.

Самсонов вышел на улицу и сел в машину. Минут пять он сидел, размышляя о том, почему так старательно загнанное в глубины подсознания прошлое вновь возвращается к нему. Неужели он должен столкнуться с ним лицом к лицу для того, чтобы избавиться от того ядовитого скорпиона, который вот уже многие годы жалит его и отравляет существование? Если Хоботов был невиновен и убийца, раздавивший стриптизершу, не подражатель, то получается, что Самсонову выпал шанс, который, как считал, он потерял: самому выследить преступника, оборвавшего жизнь Марины.

Следователь прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Потом завел мотор и поехал в сторону моста.

Из-за пробок ему удалось добраться до него только через полтора часа. Уродливое сооружение располагалось в промышленном районе, где вдоль набережной теснились ремонтные доки и баржи. На фоне серого неба медленно, точно во сне, двигались желтые подъемные краны.

Припарковав автомобиль, Самсонов вышел и поднял воротник куртки, чтобы хоть как-то защититься от ветра. Пахло илом, рыбой и гарью. Мимо проезжали грузовики, мини-вэны и очень редко — легковушки. Людей видно не было.