— Моя жена умерла от рака груди, — ответил Джок.

— Сочувствую, — сказал Фитч.

— Взаимно. Ну, попробуем здесь? — Джок остановил машину.

Несколько уцелевших домов представляли из себя пустые оболочки. На обочинах громоздился мусор. Стояла тишина, лишь ветерок шевелил что-то полуотвалившееся, и оно колотило по твердой поверхности без всякого ритма или рифмы. Животных здесь не было, а людей и подавно: все смыло смертельными потоками.

Они вышли из машины и принялись разбирать мусор — в основном это были гнилые деревяшки и всякие вещи, например ботинок без пары. Тот факт, что чернокожий и сомнительного вида белый смогли набить багажник пикапа и никто им ни разу не помешал, еще раз говорило о том, что этот район превратился в пустыню, о которой уже некому было заботиться.

Когда они набили багажник, Фитч прислонился к боку машины и закурил. Сделав три затяжки, раздавил сигарету каблуком.

— Ну ладно, судья. Вернемся к расследованию. Я, знаете, должен делать свое дело. Почему покойная вообще пришла к вам?

Пока они ехали обратно в Квартал, сперва должным образом выкинув мусор, судья Буше изложил весь ход событий, начав с инфаркта судьи Эпсона. Правда, он умолчал о докладе, который передала ему Рут Калин — ведь если тот будет приобщен к делу, то уплывет у него из рук. Полиция сейф не обнаружила.

— Я хотел бы просмотреть материалы дела по убийству этого адвоката двадцать лет назад, — сказал Фитч. — Я вообще любитель нераскрытых преступлений.

Когда они остановились рядом с участком, инспектор Фитч, перед тем как уйти, протянул руку.

— А вы порядочный человек, судья.

В понедельник в середине дня ассистентка принесла Буше дело, которое он запросил из федерального архива. Он поблагодарил ее и попросил закрыть дверь, когда будет уходить.

В правосудии дознание — это процесс установления фактов, который предшествует судебному разбирательству. Цель его — позволить участникам как следует подготовиться; основан он на представлении о том, что свободный обмен информацией позволит выявить истину. Дознание может включать в себя письменные вопросы, на которые под присягой дают ответы, устные заявления под присягой, осмотр предметов и мест, которые физически невозможно доставить в здание суда, представление документов. Именно в этой последней части судья Буше и обнаружил слона под кроватью. Боба Пальметто принудительно поставили перед выбором: либо выдать профессиональную тайну, либо отправиться в тюрьму. Судья Буше никогда еще не видел такого вопиющего нарушения правил дознания. Адвокат Декстер Джессап противостоял как мог, своевременно и аргументировано выдвигал возражения, но они, как правило, отклонялись. Бумаги, которые держал в руках судья Буше, представляли собой пародию на правосудие.

Ход его мыслей прервал стук в дверь.

— Простите, что побеспокоила, судья, но я пойду домой, — сказала его секретарша. — Уже почти шесть часов.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Он даже не поднял глаза, продолжая переворачивать страницы. В тишине своего кабинета он сознавал, что держит в руках доказательство злоупотребления служебным положением.

— Ну, а дальше что? — проговорил он вслух. — Судья был мошенником. Но он мертв.

Он закрыл дело, запер в ящик стола и вышел из кабинета. Прошел мимо стола секретарши, на котором лежал экземпляр свежей газеты. О смерти Рут Калин сообщалось на первой полосе, прямо в шапке: «ПРОПАВШАЯ АДВОКАТША ЗАСТРЕЛЕНА ПЕРЕД ДОМОМ СУДЬИ». А ниже шел подзаголовок: «ФЕДЕРАЛЬНЫЙ СУДЬЯ ВЕРНУЛСЯ ПОСЛЕ ПОТАСОВКИ В БАРЕ И ОБНАРУЖИЛ ТРУП». Он взял газету и вышел.

Прежде чем войти в дом, он провел рекогносцировку. Как и следовало ожидать, журналисты были тут как тут и ждали свежих сенсаций. Ему удалось незаметно отъехать. Вот только куда податься? Он вспомнил надпись «Старый абсент» на пепельнице Фитча. Угол рю Бурбон и рю Бьенвиль. Он хорошо знал это место. Спокойная гавань в бурю, да еще и ресторан на втором этаже. Посетителей в этот час явно будет немного.

Владелец ресторана приветствовал его утешительным кивком головы и добавил, что уже видел газеты.

— Добрый вечер, Тони. Можно мне туда? — Буше указал на столик в углу.

— Меню принести?

Буше покачал головой.

— Салат «Цезарь» с устрицами, пиккату из телятины. Бокал «монтепульчано».

Владелец вернулся, откупорил бутылку.

— За счет заведения, — сказал он и оставил ее на столе.

Буше поел в одиночестве, потом подозвал хозяина.

— Инспектор Фитч часто здесь бывает? — спросил он.

— Да он и сейчас внизу, в баре. Если вам нужно выйти через черный ход…

— Нет-нет. Он на моей стороне. Попросите его подняться?

Через несколько минут Фитча проводили к его столику.

— Я уже поел, — сказал судья. — Налить вам вина?

Фитч кивнул. Молча поднял бокал.

— Полагаю, газеты вы уже видели, — сказал он.

— Видел. Труп возле дома, потасовка в баре; вряд ли это сильно улучшит мою профессиональную репутацию.

— Похоже, кто-то натравил на вас прессу.

— Газетчики просто делают свое обычное дело, — возразил Буше. — Я ведь пока не подозреваемый, верно?

— Верно. Я, по крайней мере, вас не подозреваю. Похоже, ее убили в другом месте, а потом привезли к вашему дому на ее же машине. Как вы поужинали? Хорошая здесь кухня? Я еще ни разу не был наверху. А тут неплохо.

Он огляделся.

Буше снова махнул хозяину.

— Тони, принесите, пожалуйста, инспектору Фитчу меню.

— Не надо. Что там судья ел, то меня и устроит. — Фитч взглянул на Буше. — А знаете, какой есть верный способ выкинуть федерального судью, назначенного пожизненно, с работы? Устройте ему потасовку в баре, а потом подкиньте к нему домой труп. Похоже, кто-то очень хочет, чтобы ваша судейская карьера оказалась самой короткой в истории. Во что это вы вляпались, дружище?