Тракт стоял, гудел, рычал. Дорожники разворачивали большегрузы, отправляли их по старой объездной дороге через перевал, туда же тек поток частных машин.

В небе грохотали вертушки спасателей, сновали между горлечебницей и Северным камнеходом, переносили самых тяжелых.

«Не справятся лечебницы, – подумал дьяк. – Надо запрашивать соседей».

Из Ростова уже вылетела передвижная летучая лечебница, через полчаса она приземлится на воздушном причале Геленджика.

Петров уже устал принимать входящие – отзвонились все, кто знал его номер и обладал достаточными полномочиями, чтобы орать на него по умнику. Это сильно помогало в работе. Губернатора, кажется, чуть родимчик не хватил.

Часа через два прибудут следователи из Ростова, из управления Тайного приказа по Югороссии, тогда можно будет немного выдохнуть и начать выполнять указания – пусть начальство думает. Но до этого надо хоть немного разгрести этот бардак.

Семен Иванович прослужил достаточно долго, чтобы понять, что лучшее, чем он может помочь – это отойти в сторону. Пусть спасают спасатели, это у них хорошо получается, его задача, чтобы службы не мешали друг другу, а работали слаженно. Ну, и разобраться в причинах крушения.

– Десять «двухсотых», восемьдесят три «трехсотых», и еще человек сорок отказались от лечебницы, – подошел десятник, из молодых, Петров его фамилию все никак не мог запомнить. Что-то собачье. Или лошадиное? Смешно, долговязый парень, а лицо эдаким кирпичом. Такого в наружку ставить нельзя, на второй день срисуют. Внешность как отпечаток пальца, а фамилии не запомнить. Но толковый.

«Все, Сема, мозги мхом зарастают», – Петров выкинул окурок.

– Предположительно, взрыв произошел в седьмом возе, на выходе из камнехода. Поезд сошел с рельс, восьмой, девятый, десятый возы пробили разделительную стенку машинного прохода. Камнеход-то сдвоенный. Там еще в машинах людей зажало…

– По служебному уложению в камнеходе состав должен был снизить скорость.

– Машинист из распорядка движения выбился, нагонял, – пояснил лейтенант. – Удерживают из зарплаты у них. Много.

– А теперь по головке погладят, – заметил Петров. – Нас всех так теперь погладят, на волосы больше тратиться не придется. Что ты на меня зыркаешь, Словнадзора здесь нет. И что в светоплате?

– Повреждения седьмого воза отснял.

– Не похожи на взрывные, – сказал Петров. – Кусок обшивки вырвало. Разве что волна от заряда вбок пошла. Погоди, это народник?

Лейтенант кивнул.

– Да, народный воз, РЖД дало данные ездоков, места тридцать восемь и тридцать семь сели в Ростове. Фетисов Арнольд Константинович и Локотькова Екатерина Федоровна. В билете Фетисова есть пометка ПОРБ.

– ПОРБ, значит…

Мимо прошла женщина лет пятидесяти, растрепанная, в халате и шлепанцах на босу ногу. Переваливалась с ноги на ногу, потерянно озиралась. Глаза за толстыми очками были маленькие, щелочки, а не глаза, она что-то шептала.

Шептала и бродила, бродила и шептала. Туда-сюда.

– Локотькова… Я эту фамилию где-то слышал. Несовершеннолетняя. Пробей-ка ее по сети ПОРБ.

Лекари пронесли носилки, под простыней мелькнул рукав служебного кафтана.

– Ребята, постойте, – глаз Петрова зацепился за знакомый рисунок ткани. Лекари остановились. Петров сдернул покрывало.

– Иди-ка сюда, – подозвал он десятника, кивая на сверкающий знак ПОРБ. – Кажется, Фетисова мы нашли.

– Черепно-мозговая, – сказал лекарь. – Мгновенно.

– Спасибо, – дьяк отошел от носилок. Мимо в очередной раз прошлепала тетка, бессмысленно моргая. Где-то надрывно орал младенец. У края дороги дальновидная артель запускала летуна для воздушной съемки.

– Фетисова нашли. А где Локотькова? – он выбил сигарету из пачки. – Ну что ты опять мне суешь?

– Пять минут назад выложили в «Облаках», – десятник повернул светоплат, чтобы тот меньше бликовал.

На кадрах трясущейся любительской съемки от Северного камнехода в сторону города перемещался вихрь сверкающего золотом воздуха. Он покружил над городом, изогнулся и упал где-то в средине.

«Найда, – вспомнил Петров. – Антон Найда, вот как зовут этого десятника».

– Позади, за вихрем, башня на углу Матроса Железняка? – прищурился Петров. – Ну та, с лепниной…

Десятник кивнул.

– Значит, вихрь метров двадцать в высоту, – сказал Петров. – Объявляй ЧП по городу. Гор-башке нашему я позвоню.

– Да чего ему звонить, вон они все, – кивнул лейтенант Найда. – И городской голова, и глава сыскарский. Надо бы согласовать…

– Сказал – объявляй ЧП, ключ «оранжевый»! Эти еще телиться будут полдня, – Петров отбросил сигарету, пошел навстречу трем вытянутым, хищным, как акулы, «Хунци», заворачивающим со встречной полосы.