А то, что закон будет беспощаден к нему, Робсон знал наверняка.

У него не было даже оружия, чтобы попытаться отомстить коварной Лукреции. А догнать женщину и наброситься на нее с голыми руками Робсон не решался. Он знал, что Лукреция сумеет постоять за себя. В сумочке у нее пистолет и нож, и, наверное, граната. К тому же Лукреция слишком хорошо знала его. Это было бы самоубийством, если бы Робсон вздумал бороться с ней.

Доминиканец почувствовал себя загнанной в угол крысой. Напротив стоят люди с ломами и топорами в руках, а улизнуть некуда. Исход предрешен. Это смерть.

Робсон упал на бесценный персидский «звериный» ковер, в бешенстве грызя его и терзая ногтями. Обессилевший, с забитым пыльной шерстью ртом, вымазанный в слюне и крови, он наконец затих.

Лукреция в последний раз вошла в свою комнату. Она выдернула из ящичка тайного телеграфа расшифрованную ленту Тейлора: «Лечу в Вашингтон. Затем — на виллу. Отлет через час после начала операции».

Лукреция злобно усмехнулась. Она предала уже несколько десятков человек. Не остановится и перед тем, чтобы предать еще одного. «Главное — это я», — таков всегда был лозунг мулатки.

Она схватила радиотелефон, набрала известный только ей номер и шепнула в трубку: «Давай!» После этого, раскрыв холодильник с косметикой, начала изменять свою внешность. Наклеив на лицо маску, Лукреция из смуглой мулатки превратилась в светлокожую женщину. Одновременно она постарела на двадцать лет — маска была с морщинами на лбу и кругами под глазами.

Затем Лукреция обесцветила с помощью пульверизатора свои черные слегка вьющиеся волосы и гладко расчесала их.

Несколько мазков помадой и тушью довершили дело. Вместо молодой мулатки в зеркало смотрела пятидесятилетняя худощавая дама. Она выглядела как дочь от смешанного брака англичанина со скандинавкой. Круги под глазами и морщины придавали ей строгий деловой вид. К этому и стремилась Лукреция. Она хотела, чтобы ее принимали за заместителя директора фирмы, акции которой котируются на бирже.

Вздохнув, она взглянула на руки. Заместителю директора не положено иметь ногти такой длины. Смыла с них изысканный бледно-розовый лак, покрасила бесцветным. Входя в образ, надела серые контактные линзы. Еще раз оглядела себя в зеркало. Смотрела придирчиво, как смотрел бы на нее пограничник при проверке паспорта.

Теперь она — худощавая деловая женщина. Строгий костюм — серая юбка, серый жакет, белая блузка. На лице — явная печать забот и усталости. Из украшений — лишь нитка некрупного жемчуга на шее да обручальное кольцо на пальце. Для всех по паспорту она теперь Сьюзен Паркинсон, разведенная мать двоих детей, заместитель директора фирмы «Войтек», занимающейся производством электродвигателей и автомобильных стартеров.

Лукреция-Сьюзен улыбнулась своему отражению, подхватила сумочку и вышла из комнаты.

Олег метался по замку, который казался вымершим. Еще утром здесь было полно людей — охранников, поваров, слуг, лакеев, официантов. Теперь все словно вымерло. Смирнов ничего не понимал и упорно искал человека, который сказал бы ему, где прячется Робсон.

Олег вернул своему трико серый цвет, поскольку он был основным в замке. Но вокруг не было ни души.

Наконец Олегу повезло: навстречу шла высокая, довольно худая женщина. Олицетворение деловитости и неприступности. Олег ожидал встретить здесь каких угодно женщин — порочных наложниц доминиканца, развязных официанток, при случае не брезгующих залезть в постель к Робсону или его заместителям. Наконец, легендарную красавицу-мулатку Лукрецию, про которую сообщалось в секретных сводках Локкарта. Но женщина, шедшая ему навстречу, казалась нереальной в этом мире — мире мафии, больших денег, насилия и животных инстинктов.

Однако Олег все же остановился и спросил у нее: «Где я могу найти Робсона?» Незнакомка ответила:

— Двенадцатый этаж. Восточная башня. Дверь с медной табличкой «Босс».

И строгой походкой деловой женщины — никакого покачивания бедрами, никаких легкомысленных взглядов — незнакомка направилась к лифтам.

Туда же пошел и Олег. Он поднялся на двенадцатый этаж, Лукреция спустилась на первый.

И только перед дверью кабинета Робсона Олег вдруг остановился и задумался. Незнакомка видела, что он одет в трико защитного цвета, что к его поясу пристегнута граната, а на бедре явно угадывался пистолет. И тем не менее она охотно объяснила ему как найти Робсона.

Но долго размышлять об этом не было времени. Он подошел к двери и толкнул ее. Смирнов ожидал, что дверь, как и в случае с Ли, окажется запертой, но она неожиданно подалась — и он очутился в логове доминиканца.

Робсон пристально смотрел на Олега.

— Меня зовут Олег Смирнов. Я работаю на ЦРУ США, — поспешил внести определенность в их отношения Олег.

— Пришел арестовывать меня? — хрипло рассмеялся Робсон.

— Это вы придумали и осуществили операцию по захвату израильских ядерных боеголовок и их доставке в Гренландию с целью ядерного шантажа?

Робсон промолчал. Он подошел к окну и вцепился пальцами в край портьеры. Как могущественен он был еще вчера! И как жалка его участь сегодня.

Впрочем, винить он мог только себя. Передоверил многие дела компьютеру, слишком откровенничал с Лукрецией, перестал встречаться с рядовыми боевиками и общался в основном с верхушкой — управляющими, командирами. Лукреция сумела переманить их на свою сторону, его глаза и уши словно заволокло пеленой. Теперь она сбежала, оставив его один на один со своими грехами. Даже если американцы простят ему ядерный шантаж, то израильтяне отомстят за похищение своих боеголовок. Не простят и раскрытого секрета: ведь они до сих пор отрицают наличие у них ядерных бомб.