Мысли бьются в голове, как в лихорадочном припадке, это впервые со мной с момента моего рождения. Мне нужно придумать что-то, нужно принять решение, иначе я сойду с ума! Но что мне выбрать: его смерть или отказ от бессмертия и обычную жизнь? Вопросы поставлены именно так, жестко и бесповоротно. Не у кого спросить совета, да я и не последую ни одному, прозвучавшему не из моих собственных уст! Время впервые осязаемо, я могу чувствовать его быстротечную, неумолимую скорость, я все потеряю, если сейчас же не соберусь!

Мысль приходит как вспышка. Бам! Черная яхта, каюта в огне, пробоина…

Мне жаль Лео, жаль искренне того что с ним произойдет, что я с ним сделаю! Очень, очень жаль – но я должна убить его. Убить на глазах у девчонки.

Глава 21. Аврора.

Мне хочется сбежать из комнаты, трудно притворяться, что я заинтересована, когда отец то и дело поглядывает на меня, следит за выражением лица. Я стараюсь удерживать улыбку как можно дольше, с периодичностью в несколько минут изображая восторг.

Все дело в том, что я еще не сказала ему об отказе от Перехода, и он пригласил стилиста и дизайнера платьев к нам в дом, чтобы я выбрала наряд для моей грядущей Церемонии. Папа точно придет в ярость, если я объяснюсь с ним! Будет проводить со мной долгие, нудные беседы, с целью переубедить. Он изведет меня, как изводил маму, так или иначе, добившись какого-то результата!

Нужно знать моего отца, прожить с ним несколько лет под одной крышей, когда двери дома закрыты на все засовы, и он может не бояться быть собой. Он не тиран, никогда не поднимал на нас руку, но работа отложила отпечаток на его характере. Организатор Церемонии Перехода – таких людей в Византии всего пятеро и он один из них. Он жесткий, бескомпромиссный в принятии решений, и он никогда не позволит и тени пасть на его репутацию.

Дочь организатора Церемонии, вдруг отказывается от принятия Яда бессмертия? Исключено! Отец всегда в центре внимания, он марионетка, безусловно, но он и руководит другими куклами. Если его карьера внезапно разрушится, это повлечет за собой и другие обвалы, а это в свою очередь может привести к исключительно опасным последствиям. Самый простой пример – слухи о самом главном Бессмертном, Дориане Блэке, они привели к бунту. И как было бы не удивительно, но мой отец в данный период времени важнее Блэка, поэтому я не представляю, как объяснить ему свое решение.

Очередь третьего туалета. На этот раз в центре гостиной появляется струящееся платье с закрытыми плечами, оно имеет слегка желтоватый оттенок, что очень заметно в сравнении с двумя предыдущими, идеально белыми. Я позволяю себе слегка нахмурить брови и сморщить губы, давая понять отцу, что не заинтересовалась им.

Вообще ни одним из них!

Папа щелкает пальцами и маленькая, темноволосая девушка-дизайнер уходит с передвижным манекеном готовить следующий наряд. Я отворачиваюсь, смотрю в окно с правой стороны.

Как отец может заставить меня принять Яд? Если он поймет, что уговоры не сработали, применит ли силу? Представляю это – двое стражей заводят меня в зал Церемонии, а третий разжимает челюсти и запихивает яблоко. Они что, и прожуют за меня в таком случаи?

Нет, так он не поступит на глазах у сотни присутствующих и миллионов телезрителей по всему миру, но он может заставить меня принять Яд еще до начала Церемонии! И я не смогу противостоять ему.

Нужно бежать немедленно! До Перехода осталось два дня, если отец усомнится в моем решении стать Бессмертной, он сделает это насильно, для него слишком многое поставлено на карту. Речь идет о репутации Византийского правительства!

– Папа, я тут подумала – мне больше всего нравится первое! – изо всех сил изображая восторг, обращаюсь я к нему. Улыбка точно прибита к моим губам. – Я решила, мы берем его.

Миниатюрная девушка уже успела выволочь на центр гостиной манекен в очередном наряде, но на моих словах с улыбкой разворачивается, чтобы уйти.

– Ты уверенна? – слегка озадаченно спрашивает отец. Просто он один из тех многих мужчин, которые считают, будто красивая вещь способна изменить настроение девушки к лучшему.

– Оно мне нравится, правда. – я отвечаю поспешно, не находя в себе больше сил лгать. Нам с ним нужно объясниться, или хотя бы оставить на какое-то время тему Перехода.

Посторонние уходят, и дом снова наполняется нашим с отцом одиночеством. Он идет в кухню, выливает в стакан остаток виски и, не садясь на стул, задумчиво смотрит в широкое окно. Теперь он делает так гораздо чаще; покидая комнату, мыслями уносится куда-то далеко. Я хотела бы думать, что он вспоминает маму, хотя бы ее, точно не Дио. После гибели брата, мы заговаривали о нем всего несколько раз, и это всегда заканчивалось слезами отца, после чего папа становился, будто старше на несколько лет. Единственный, горячо любимый сын – тема, способная выбить моего отца из колеи.