– Я никогда не делала себе «хвост», – сказала моя сестра.

– Если войдешь в группу поддержки, то будешь делать.

Рут оттянула назад волосы Лиз и, чтобы сделать «хвост», заколками закрепила на месте придерживающее колечко. Лицо Лиз без ее разлетающихся волос будто уменьшилось и стало каким-то несчастным. Она посмотрела на себя в зеркальце внутри крышки шкатулки.

– Просто не верится, что это я!

– Ты очень симпатичная, – сказала Рут и улыбнулась.

Вскоре у дома Уайеттов появилась группа из восьми девочек. Рут поставила нас в шеренгу. Она сняла свои очки, положила их на ступеньку лестницы и сказала, что будет выступать без очков, хотя видит без них очень плохо. Ничто не заставит ее выступать в группе в очках, которые, как всем известно, выдали в бесплатной государственной клинике. Без этих безобразных очков темные глаза Рут оказались большими и прекрасными, но она часто моргала.

Рут встала к нам лицом. Она знала слова всех песен, все движения и их названия. Показывала нам «орла», «русский прыжок», «подсвечник», «копье» и «лук со стрелами» и выкрикивала их названия громко и энергично. У меня всегда было неважно с координацией движений, но я старалась, и, сказать по правде, мне было весело. Однако Лиз начала все делать словно нехотя, вяло размахивала руками, когда это нужно было делать с напряжением, почти не проявляла энтузиазма, и так все продолжалось до тех пор, пока она совсем не перестала двигаться, отошла и села на ступеньках дома Уайеттов.

Рут закончила показывать нам «колесо» с посадкой на шпагат, что являлось финалом. Это трудно делать, объяснила она, но нужно, если хотите создать команду. Ни одна из девочек не обладала ловкостью Рут, ни у кого не получалось правильное движение ногами. Когда настала моя очередь, Рут обняла меня за талию, я сделала «колесо», а она помогла мне опуститься на землю для шпагата.

– Бин, у тебя получилось! – сказала Рут и обратилась к Лиз: – Не расстраивайся. Надо тренироваться, и все получится. Приходи завтра, поработаем подольше.

– Хорошо, – кивнула Лиз и стала вынимать заколки и колечко, удерживавшее «хвост».

– Сбереги их на следующий раз, – произнесла Рут.

– У нас есть свои, – ответила Лиз. – Если понадобится.

Я обычно не убирала волосы в «хвост», но мне это понравилось. Возникало ощущение, что я готова действовать. Однако то, что Лиз ответила и за меня, навело на мысль, что я должна вернуть шпильки и заколки.

– У дяди Тинсли есть клубок резиночек, – сказала я. – Я могу ими пользоваться.

Девочки пошли по домам, а Рут направилась в дом, чтобы помочь тете Эл закончить консервирование. Попив воды из крана в саду Уайеттов, мы с сестрой сели на велосипеды.

– Значит, ты намерена войти в группу поддержки? – спросила Лиз.

– Да. А что в этом плохого?

– Все эти выкрики… Просто мучение.

Когда на следующий день мы явились на работу, мистер Мэддокс провел нас в офис и закрыл дверь. Он вручил нам по тонкому буклету с синей обложкой и затейливыми золотыми буквами: «Государственный банк Байлера».

– Я открыл каждой из вас накопительные счета, – сказал мистер Мэддокс. – Это ваши чековые книжки.

Я перевернула первую страницу своей книжки. На первой строчке было напечатано «Джин Холлидей» и «Джером Т. Мэддокс». Там были колонки со словами «депозит», «изъятие», «проценты» и «баланс». На колонке депозита синими чернилами было напечатано «20.00 долларов» и то же самое – в колонке баланса.

Теперь, объяснил мистер Мэддокс, он может класть нашу зарплату на наши счета с одного из своих счетов. Это будет проще и более эффективно, не говоря уже о безопасности. Не было случая, чтобы деньги, лежащие на депозите, были утеряны или украдены. Это позволит нам не только сберегать деньги, но и зарабатывать проценты, а не проматывать деньги на колу и сладости.

Лиз изучала свою книжку.

– Выглядит очень официально, – сказала она.

– Это правило распоряжения деньгами, – произнес мистер Мэддокс. – Как получение водительских прав. Поскольку у вас нет отцов – а Тинсли Холлидей, каким бы хорошим он ни был, не может помогать в подобных делах, – я решил показать вам, как все это происходит. Добро пожаловать в мир реальности.

– Почему на моей чековой книжке ваше имя? – спросила Лиз.

– У нас соединенные счета, – ответил мистер Мэддокс. Он должен иметь возможность делать вклад непосредственно со своего вклада. Он и не думал, что мы все это знаем, потому что у нас никогда не было банковских счетов. – Таким способом я хочу помочь вам развиваться, становиться взрослыми, чтобы вы понимали, как работает система.

– Но я хочу получать деньги, – сказала я. Было так приятно трогать рваные купюры, которые прошли через сотни или даже через тысячи рук людей, изучать подписи и номера серий, сложные закорючки. – Если ваши деньги лежат в банке, то вы не можете смотреть на них и считать их, – возразила я. – Я люблю наличные.

– Наличные – то, что умные вкладчики называют «глупые деньги», – усмехнулся мистер Мэддокс. – Все равно что сидеть на своем кармане, они соблазняют тебя, и ты их теряешь. Они не работают на тебя. А нужно заставить деньги работать на тебя.