Более менее приведя себя в порядок и набравшись уверенности, я вернулась к герцогу.

– Садись, – он указал на жесткий стул.

Я послушно опустилась на него, глядя прямо перед собой.

– Итак, на чем мы вчера остановились? Так откуда ты родом? – герцог вопросительно приподнял бровь. Сегодня он явно спокойнее, чем вчера. Хотя кто его знает, может, это до поры…

– Я родом из Версаля, но последнее время жила в резиденции отца, недалеко от границы.

– Каким образом резиденция твоего отца оказалась недалеко от границы, если ты родилась в Версале? – Фридрих откинулся на спинку кресла.

– Я правда не знаю, никогда не интересовалась. Вероятно, в то время родители просто оказались там по каким-то делам… – совсем тихо проговорила я, испугавшись, что подобный ответ его не устроит.

– Успокойся, – медленно проговорил он, глядя прямо на меня, – больше бить не буду. Не знаю, надолго ли, но всю нежелательную спесь я из тебя выбил. Так что отвечай нормально.

Я кивнула, вслушиваясь в бархатный голос, звучавший на удивление успокаивающе.

– Достаток твоих родителей?

– В последнее время в семье проблемы с деньгами…

– Да врет она, – сказал кто-то из солдат, – ясно ж, как белый день. Хочет, чтоб ее за просто так отпустили!

Фридрих перевел глаза на меня, очевидно, ожидая мое опровержение этого предположения.

– Отца ростовщики обманули, – тихо проговорила я, опуская голову.

Со стороны двери послышался взрыв хохота, и я почувствовала, как щеки заливаются краской. Внезапно герцог схватил со стола тяжелую печать и запустил в солдат, она, не задев никого, прошибла стену и так там и осталась. Я не шевелясь с широко открытыми глазами наблюдала, как мгновенно выпрямилась и затихли солдаты. А ведь он и убить кого-то мог… Вспыльчивый.

– Как ты оказалась одна в лесу? – Фридрих вновь перевел взгляд на меня.

– Я… С родителями поссорилась и сбежала из дома.

Еще вчера придумала, чтобы соврать, если вдруг спросят.

– Причина?

– Любовь… – тут же нашлась я. В какой-то мере это было правдой, к тому же любовь – всегда отличное оправдание поступкам.

– Ясно все с тобой, – вздохнул герцог, – уведите.

Я умоляюще взглянула на Фридриха. Если опять упекут в карцер, то…

– Что-то еще хочешь сказать? – спросил он, изогнув бровь.

Я замешкалась, неуверенно оглядываясь на стоящих у двери солдат.

– Вон пошли, – махнул рукой герцог.

За моей спиной послышался звук тяжело захлопнувшейся двери, и я вновь обессиленно опустилась на стул, хватаясь за голову. Какой же абсурд…

Надеюсь, Вессаль скоро меня отсюда вытащит.

========== Часть 8 ==========

– Так что? – Фридрих вопросительно изогнул бровь.

Я молчала, без движения уставившись перед собой. Просто язык не поворачивался сказать. Страшно было. А что он сделает? Что-то должен?

Герцог вздохнул и закинул ноги на стол, расслабленно глядя на меня.

– Если так и будешь молчать, то прямо сейчас отправишься в карцер, – спокойно проговорил он, отчего по коже пробежал неприятный холодок. – Нет смысла тянуть время. Не люблю хитрости и уловки.

– Это не уловки, – сдавленно произнесла я, – просто если я вернусь, они снова придут…

Я запнулась осознав, что для герцога теперь нет разницы, как меня возвращать, целой, по частям или в полумертвом состоянии. Вообще нет. Никакой. Раз у моих родителей нет денег, значит и я потеряла всякую ценность.

– Кто это „они”? – хмуро спросил Фридрих. Видно было, что он раздражен задержкой.

Я по прежнему молчала, изучая взглядом пол. Вряд-ли он пойдет мне навстречу. Зачем я вообще завела этот разговор?..

– Значит так, – герцог медленно поднялся, – мне надоело слушать этот бред. Видимо вчера с тебя не хватило.

Он замахнулся, а я лишь замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами, не в состоянии пошевелится, даже руками закрыться, словно оцепенела. Фридрих только ухмыльнулся и вновь опустился в свое кресло.

– Продолжай, – коротко велел он.

А я не могла. В горле после этого застрял тугой ком, мешая говорить. Вот размазня.

Я уже подумала, что Фридрих точно меня ударит, но тут в дверь постучали, и вошла худенькая старушка в фартуке. Служанка?

– Ваш кофе, – тихо проговорила она, поклонившись и оставив на столе поднос с фарфоровой чашкой и булочками, после чего вышла.

А я, едва вдохнув запах еды, почувствовала, что перед глазами все мутнеет, а потом, неожиданно для самой себя, упала в обморок.