Бикудо запрашивает новые ордера на арест, но получает отказ со ссылкой на необоснованность и слабость предъявленных им улик. А там, где прокуратура штата вынуждена признать улики обоснованными, она тоже отказывает в разрешении на арест, реагируя поразительным по цинизму заключением: «Поскольку речь идет о государственных служащих, они могут давать объяснения Бикудо, не прерывая своей служебной деятельности…»

Флери и его сообщники многозначительно намекают на «неосмотрительность» Бикудо. Неожиданно в газетах Сан-Паулу появляются статьи, ставящие под сомнение его репутацию. Речь в них идет о работе Бикудо в одной из государственных фирм несколько лет назад, о казенных суммах. В статьях нет никаких доказательств, они полны недомолвок и многоточий, намеков и вопросов, на которые никто не дает ответа. В одной из газет появляется сообщение о том, что Бикудо связан с подрывными элементами. Тут же, правда, выясняется, что прокурор является другом не коммуниста, а бывшего депутата парламента, лишенного политических прав.

Бикудо чувствует, что за ним следят. Однажды, придя утром на работу, он обнаруживает, что его столы ночью были обысканы. Исчезли кое-какие бумаги.

28 июня 1971 года один из полицейских сообщает Бикудо о подслушанном им разговоре трех своих коллег (комиссаров полиции и двух следователей), в котором излагался план убийства прокурора в ближайшие дни: Бикудо попадает по дороге, домой в автомобильную катастрофу, после чего его «мерседес» будет прошит несколькими пулеметными очередями. Одним из участников покушения явится — помните досье Кловиса и его просьбу запомнить э то имя?! — Адемар Аугусто де Оливейра — Фининьо, который пока что сидит в специальном камере ДОПС, но которому друзья уже готовят побег. После убийства Бикудо Фининьо должен будет эмигрировать в одну из соседних стран. Паспорт для него уже приготовлен.

Обо всем этом Бикудо докладывает начальству и просит принять меры. Меры принимаются: 29 июня у прокурора исчезает единственный охранник, а спустя некоторое время кто-то из вышестоящих чинов извещает Бикудо, что неявка охран* ника мотивирована «мерами общего характера» по сокращению организационно-штатных расходов. Через несколько часов в кабинете прокурора звонит телефон, и взволнованный голос его друга — судьи Нельсона Фонсеки сообщает о том, что из специальной камеры ДОПС только что бежал… Фининьо.

Уже через несколько минут приемная перед кабинетом Бикудо до отказа набита репортерами. Секретарша с красными пятнами на щеках пытается объяснить нам, что прокурор «к сожалению, не имеет возможности принять сейчас уважаемых представителей прессы». Мы кричим, что не уйдем отсюда, пока'он не уделит нам хотя бы пяти минут. Какой-то чиновник грозит вызвать полицию. Суматоха завершается появлением в дверях маленького Бикудо. Вспыхивают блицы. Вопросы градом обрушиваются на прокурора.

— Кто помог бежать Фининьо?

— Какие меры приняты для его поимки?

— Кто сообщил о заговоре?

— Известны ли имена сообщников Фининьо, которые готовили вместе с ним покушение на вас?

Последний вопрос, когда прокурор уже поворачивался, чтобы уйти, выкрикиваю я:

— Ну а теперь, сеньор Бикудо, вы признаете, что вашей жизни угрожает опасность?

Он на мгновение задерживается, достает из кармана отутюженный носовой платок, вытирает пот со лба, кладет платок в карман и говорит:

— Да, признаю.

И уходит…

События, как видим, развертываются по всем правилам хорошо закрученного детективного фильма, с учетом всех законов жанра и с одной только разницей: все это было не в кино, а в жизни. И на карту была поставлена не судьба лихого кинематографического детектива, а трудная жизнь вполне конкретного человека, страдающего одышкой, отца четырех дочерей, идеалиста-правдоискателя, решившего доказать, что он не даром ест государственный хлеб.

Не буду испытывать терпение читателя и продолжать изложение подробностей отчаянной и безнадежной борьбы этого Дон-Кихота с ветряными мельницами безликой полицейской машины. Сразу же сообщу о развязке.

Нет, Бикудо не убили. В августе 1971 года «бразильский Дон-Кихот» был без объяснения причин отстранен от работы.

Так мудро и просто решили власти проблему «этого беспокойного Бикудо», избавив себя от необходимости выслушивать его нудные доклады, его жалобы и требования. Заодно были сэкономлены расходы по охране прокурора. И самое главное, репутацию страны оградили от неприятных и компрометирующих разоблачений.

На этом фактически заканчивается недолгая история поисков «Эскадрона» в Сан-Паулу, но не заканчивается наша повесть.

За несколько недель до отстранения Элио Бикудо, который, напоминаем, работал в Сан-Паулу, в Рио-де-Жанейро открывается еще один следственный процесс по делу об «Эскадроне» Его ведет следователь Силвейра Лобо, высокий полный мужчина средних лет, имеющий за плечами богатый опыт расследования самых неразрешимых и загадочных убийств. Силвейра Лобо поначалу не слишком верит в «Эскадрон». На своей первой пресс-конференции он сообщает нам, репортерам, что, по его мнению, трупы с пометками «Э. М.» являются делом рук соперничающих между собой банд преступников, пытающихся запутать следы и бросить тень на полицию. А что касается существования «Эскадрона», как организованного в недрах полиции «синдиката смерти», то это попросту «противоречит бразильскому национальному духу».