— Я представлял его себе не таким. Он совсем не был похож на убийцу, — рассказывает Малкин.

Вечером І1 мая две машины с агентами остановились поблизости от дома Эйхмана. Схватить преступника поручили Малкину. Вот Эйхман вышел из автобуса и направился к дому. Малкин догнал его: «Задержитесь на минуту!» Эйхман повернулся и уже через секунду лежал на земле. Еще через несколько секунд агенты втолкнули Эйхмана в машину.

На тайной квартире в Буэнос-Айресе Малкин провел с ним несколько дней.

— Иногда я брал его за руку, — вспоминает Малкин, — и думал, как могло случиться, что вот эта рука подписывала приказы и распоряжения. Я пытался представить шесть миллионов евреев, шестимиллионную очередь ожидающих погрузки у поезда. Я не мог представить себе это…

Я сказал ему: «У вас прекрасный мальчик, я видел через окно, как вы играете с ним. Он напоминает мне другого мальчика, который мог быть его братом. То был сын моей сестры. Но этого мальчика уже давно нет».

Эйхман ответил мне: «Это не моя вина. Он был евреем. Я ничего не имею против евреев. Я даже люблю евреев». И он начал вспоминать молитву на иврите, с которой евреи шли в газовые камеры…

Малкин и его партнеры ждали самолета компании «Эл-Ал», который должен был доставить Эйхмана в Израиль. В назначенный день и час Эйхмана переодели в форму стюарда авиакомпании. Малкин попросил его подписать заявление, что он летит в Израиль добровольно. Эйхман подписал.

Через несколько лет после того, как Эйхмана казнили и его прах развеяли над Средиземным морем, Малкина вызвали в одну из больниц Хайфы, где умирала его мать. В то время лишь посвященные знали о роли Малкина в похищении Эйхмана, даже для большинства знавших об этом Питер Малкин был Эли Ювалом. Но от умирающей матери сын не смог ничего скрывать: «Мама, — сказал он, — это я похитил Эйхмана. Я захватил Эйхмана».

(Крамер Р. Адольф Эйхман был похищен и казнен // Алиби. — 1995. — № 14.)

«Маншети», Рио-де-Жанейро.

Симон Визенталь, узник гитлеровских концентрационных лагерей времен второй мировой войны, последние четыре с лишним десятилетия неутомимо охотится за фашистскими палачами, которые расползлись по всему миру. В Париже вышла в свет и имела успех его книга «Правосудие — это не месть», а затем был снят фильм о его жизни (в создании фильма, он принимал участие в качестве консультанта). Корреспондента «Маншети» Симон Визенталь принял в Вене, в Центре документации, который носит его имя.

Жизнь «охотника за нацистскими извергами» началась для Симона Визенталя 25 мая 1945 года в концлагере Маутхаузен, незадолго до того освобожденном американцами. Чудом оставшийся в живых, истощенный до крайности, он потребовал отвести его к коменданту, чтобы подать жалобу. От барака до штаба ему помогли дойти два других узника. В штабе его усадили на стул. Положив руки на стол коменданта, он с трудом удерживал ими равновесие. Суть жалобы: его, Визенталя, оскорбил один поляк, а он не может позволить, чтобы антисемитизм продолжал существовать и после разгрома фашизма. Комендант вызвал обидчика и потребовал, чтобы тот извинился. Обидчику, который в знак примирения протянул Визенталю руку, тот ответил фразой, которая, составляет суть его жизненной философии: «Я принимаю ваши извинения, но руки подать не могу».

Так Визенталь начал тяжелую борьбу, зачастую в одиночку — борьбу за выявление и предание суду нацистских преступников, виновных в убийстве миллионов людей. Помилование в его планы не входило — прощать преступников могли только сами жертвы или члены их семьи. Но и мстить он тоже не собирался. Именно поэтому он всегда неодобрительно относился к деятельности спецгрупп «коммандос» и бывших участников Сопротивления, стремившихся с помощью самосуда покарать палачей за преступления, совершенные во время войны. Только правосудие, считает он, в силах предотвратить повторение нацистских зверств. Принципиальное нежелание поддаться искушению разделаться с нацистами по принципу око за око, зуб за зуб часто приносило ему разочарования: многих нацистов суды, особенно, в Австрии, оправдали. И тем не менее сами процессы, в частности над Адольфом Эйхманом, продемонстрировали миру весь ужас преступлений нацизма, в определенной стадии послужили толчком к возникновению нынешних движений в защиту прав человека.

Из своего Центра документации, помещающегося в трехкомнатной квартире на улице Зальцторгассе 80-летний Симон Визенталь продолжал борьбу, которую начал 44 года назад. Не имея персонального компьютера, пользуясь лишь телефоном, почтой, газетными вырезками и информацией своих осведомителей, он превратился в своего рода, «охотника», одно имя которого наводит страх на нацистских преступников, заставляет их тщательно скрываться или проживать под чужими именами.

Методичный, терпеливый, решительный и обладающий железным здоровьем Визенталь надеется, что переживет последнего военного преступника. Во всяком случае, он не намерен прекращать начатой борьбы за справедливость.

В свое время маршрут следования нацистских преступников в Латинскую Америку был положен благодаря деятельности организации под названием «ОДЕССА». Вопреки тому, что можно было бы подумать, «ОДЕССА» не имеет ничего общего с советским городом того же названия. Это просто аббревиатура немецкого названия организации бывших членов СС. Созданная в 1946 году, она состояла из групп содействия арестованным нацистам. Создали ее нацисты, оставшиеся на свободе. Под предлогом «гуманитарной помощи» эти группы собирали финансовые средства, пересылали корреспонденцию и готовили побег заключенных и тех, кому заключение угрожало. Со ссылкой на «христианское милосердие» им помогла церковь, взявшая на себя «ответственность» за первый отрезок пути — так называемый «монастырский», который пролегал от Австрии до Италии.