Выбежали они прямо на трех братьев, а те уши развесили, не знают, которую хватать.

Хохот.

С тех пор стали все мыши серенькими.

Хохот.

А коты хватают всех мышей без разбора.

Хохот обрывается.

Смейтесь!

Тоненькие голоса. А мы, хозяин, всю работу кончили, отпусти нас, в норках мышата без родителей соскучились.

Котофей. А ну, дайте взглянуть на вашу работу. Да не бойтесь, не трону, не пищите.

Подходит к мешкам.

И в самом деле постарались. Все славно, ступайте. Целый год за это ни одной мыши не обижу.

Тоненькие голоса. Спасибо, хозяин, спасибо, Котофей Иванович.

Котофей. Бегите!

Тоненькие голоса. Прощайте, Котофей Иванович. Прощай. Ха-ха-ха! Полосатенькая – за хвост, а рыженькая – за лапку. Ха-ха-ха! Беленькая – за ушко, а полосатенькая – за нос. Ха-ха-ха!

Затихают вдали.

Котофей. Ох! Триста тридцать три сказки рассказал, умаялся.

Усаживается под деревом, вылизывается тщательно. Выбегает медведь, он весь в муке, словно мельник. за ним Шарик.

Медведь. Ну, как там последние мешки?

Котофей не отвечает.

Шарик. Да не спрашивай ты его. Когда он умывается, то ничего не слышит.

Подбегает к мешкам.

Готовы, несем.

Помогает медведю взвалить оба мешка на спину.

Медведь. Солнце еще вон как высоко стоит, а мы работу кончаем. Вот радость-то!

Убегает. Шарик за ним. Не добежав, возвращается к коту. Не дойдя до кота, бежит к мельнице. Наконец останавливается в отчаянии.

Шарик. Идем на мельницу.

Котофей. Не пойду!

Шарик. Что ты со мной делаешь, злодей! Сижу на мельнице – за тебя душа болит. Бегу сюда – за хозяина беспокоюсь. Пожалей ты мое бедное сердце! Порадуй меня, пойдем. Держитесь все вместе, рядышком, а я вас буду сторожить.

Котофей. Нельзя!

Шарик. Почему же нельзя-то?

Котофей. Я сижу, лапки лижу, а ушки-то у меня на макушке. Что-то мне все слышится.

Шарик. Гау, гау! Она?

Котофей. Она не она, а только крадется сюда кто-то.

Шарик. Гау, гау! Тревога!

Котофей. Тихо! Не мешай работе, ступай на мельницу. Надо будет – замяукаю.

Шарик. Р-р-р-р! Пусть только приползет, я ее за костяную ногу – раз! Меня костями не удивишь!

Уходит. Кот перестает вылизываться, застывает с одной поднятой лапкой. Прислушивается. Шорох в кустах, они качаются. Кот прячется за дерево. Спиной к зрителям. Пятясь из-за кустов, появляется Иванушка. Он тянет за собой накрытый стол.

Котофей. Да это никак Иванушка!

Иванушка. Ага. Это я, богатырь!

Котофей. Что ты приволок?

Иванушка. Рыбы наловил, грибов набрал, печку сложил и обед сварил.

Котофей. Вот за это я тебя хвалю.

Иванушка. Еще бы не похвалить. Всю ночь наши работали, проголодались, небось, выйдут, а тут им накрытый стол.

Котофей. Как бы не догадалась матушка, что это твоя работа.

Иванушка. Никогда ей не догадаться. Когда она уходила, я и щей сварить не умел, а теперь, что ни прикажи, все приготовлю.

Котофей. А ну-ка, дай взглянуть, что у тебя настряпано?

Иванушка. Гляди.

Оборачивается к коту, и тот, взвизгнув, прыгает от него чуть ли не на сажень. И есть от чего. Волосы у Иванушки взъерошены, лицо вымазано сажей и глиной. Чудище, а не мальчик.

Ты что?