– Мам, ты думаешь мне сейчас легче? Нет. Так я его хотя бы могла видеть. И пусть он меня сейчас не любит, но может быть ….

– Лерочка. Первая любовь- это, конечно, очень серьезно, прекрасно и боли приносит много, но не смертельно. Я тоже когда-то пережила такое и поэтому прекрасно понимаю тебя сейчас.

– Ты говоришь про моего отца.

– Да, - Лера не знает о моем прошлом. Мы с Машей решили оградить ее от ужасной правды. Лера знает только, что я по молодости влюбилась в парня. Забеременела от него. А когда была на пятом месяце, он погиб в автокатастрофе. Моих родителей Лера не помнит, поэтому для нее они просто рано ушли из жизни. Зато мою бабушку она помнит хорошо. Лера тоже ее очень любила и вместе со мной переживала ее потерю. А шрам на руке - это просто неудачно упала.

Позвонили в дверь.

Лера резко вскочила с кровати и метнулась открывать. Я поняла, кого она надеяться увидеть, но знала, что это не он.

– Мам, крестная пришла, - крикнула Лера . В голосе сквозило такое с разочарование.

– Люд, что случилось? – Машка была взволнованна. Еще бы. Ее любимая крестница, с мокрым от слез лицом и убитым голосом. Лера сразу ушла к себе в комнату, отказавшись завтракать. Мы расположились на кухне. Приготовив чай с бутербродами, села напротив нее. Рассказать правду или нет? Надо сначала спросить у Леры. А то вдруг она обидится на меня, что разболтала все.

– Да, ничего страшного. С подругой поссорилась. Вот и переживает.

– А-а-а-а. Ну, слава богу, а то я себе уже не весть, что понапридумывала.

– А ты, чё, в такую рань пришла? Выходной же. Или что случилось?

– Ничего себе рань! Хорек ты Людка. Время час дня.

– Чего??? – не ожидала. Вот это у нас с Лерой вчера был стресс, что отрубились почти до обеда.

– Ты, что на часы не смотрела?

– Не-е-ет.

– Ясно все с вами. Короче. Я же на минутку заскочила. Валерка в машине ждет. Тут неподалеку от тебя распродажа, хочу себе сапоги на весну купить. А,… да,… ты-то не хочешь прибарахлиться. Устроим шопинг. Классно будет.

– Не, Маш. У меня эта неделя трудная выдалась, хочу просто дома поваляться. Давай в другой раз.

– Ну, как знаешь. На, это тебе – вставая и протягивая белый конверт.

– Что это?

– Дима просил передать. Он рано утром заскочил к нам. Сказал, что утром ему позвонили и перенесли его вылети на сегодня. Будить вас не стал. Он торопился, поэтому забыл его оставить. Я думаю, там деньги . Ладно, Люд, - целуя в щеку, - я побежала, а то Валерка ворчать начнет.

Проводив подругу, Люда посмотрела, чем занимается дочь. Лера сидела за компьютером. Зайдя в свою комнату, Люда вскрыла конверт. Там и, правда, лежали деньги и не только. Сложенный вчетверо тетрадный листок выпал на пол, когда она вытащила их. Ей не нужны были эти деньги, если бы Дима вручил ей их лично, она бы не приняла их. Считать их тоже не стала, положив на компьютерный стол, и так понятно, что сумма не маленькая. Подняв записку, Люда долго держала ее в дрожащих руках, не решаясь прочесть. Что он может ей там написать? Признание в любви? Уговаривает передумать? А может, просто прощается? Ни одно из перечисленного она не готова пока прочесть, слишком больно, слишком тяжело. Может потом, когда душевная рана немного затянется, а сердце перестанет обливаться кровавыми слезами, она сможет прочесть, а пока…. Люда засунула ее под матрас.

Так и потекли наши дни… без него. Лера впала в меланхолию. Перестала гулять с друзьями. Стала хуже питаться. Похудела. Я знала, что время лечит, поэтому терпеливо ждала. Старалась быть веселой… ради нее. Вытаскивала ее часто по магазинам, в кино, на концерты. Я видела, что она не хотела, но чтобы не обидеть меня, шла. Свой день рожденье, в начале февраля, я до этого не планировала праздновать. Но обстоятельства изменились. Надо было вытаскивать Леру из ее подавленного состояния, хотя самой было не лучше. Я уговорила пригласить ее своих друзей. Пришла Машка со всей своей семьей. А еще я позвала свою одногруппницу, Лену Соколову. Было шумно и весело. Лера старалась не показывать свое удрученное настроение окружающим и не портить мне праздник. Я наблюдала за ней и видела, что она очень старается, то та грусть, которая поселилась в ее глазах после ухода Димы, так никуда и не делась. Улыбались только ее губы, но не глаза. Мне было очень больно за нее. Но как облегчить ее страдания, я не знала? А вечером курьер принес огромный букет красных роз. Карточки, от кого такой роскошный букет, не было. Да мне она и не нужна была, я знала, кто их послал. Спасибо Машке, она, не подозревая о том, что просто выручила меня, сообщила во всеуслышание, какой же Костя у меня молодец. Опровергать ее слова, я естественно не стала, нежно прижимая цветы к груди, не сдерживая слез. Пусть все думаю, что это из-за Кости.

Закончилась зима. За весь февраль я так и ни разу не встретилась с Костей. Нет, я не разорвала с ним отношения. Он по возможности встречал меня с работы. И больше ничего. Лишь поцелуи в машине перед домом. Я не могла оставить Леру одну дома. Ему объяснила, что у нее сейчас очень трудный период в жизни, неразделенная первая любовь и мне просто необходимо быть с ней рядом. Он меня, конечно же, не понял, молча злился, но и ссориться из-за этого не стал. А может еще и по тому, что его очень обрадовала новость, что наш жилец съехал. Да и не могла я пока лечь по него. Понимала, что рано или поздно придется. Мне нужны эти отношения, чтобы побыстрее вырвать Диму из сердца. Вот как Лере станет лучше, так сразу,- убеждала я сама себя.

Пролетали дни, недели. Лера погрузилась к сдаче ЕГЭ. Я наняла ей репетитора. Она тянет на золотую медаль. Как же я ей горжусь. Ее друзья опять стали частыми гостями в нашем доме. Лере становилось все лучше. Грусть практически покинула ее глазки, лишь изредка давая о себе знать. Она стала чаще смеяться, гулять с подругами. Жизнь начала принимать прежнее русло. О Диме мы с Лерой больше не говорили. Машка, что-то пыталась рассказать об его успехах, но я ловко, каждый раз, переводила разговор на другую тему. Я и себе запретила вспоминать о нем. Если мне это не удавалось, я начинала загружать себя работой. Вечерами, для этого, допоздна читала книги, детективы, засыпая на середине какой-нибудь главы. По выходным встречалась с Костей. Так и жили. Как раньше. Как будто и не было его в нашей жизни. Лишь один раз я дала себе слабинку. Лена в тот день позвала к себе в гости. Это было в начале мая. Мы с ней часто созванивались. За это время мы с ней очень сдружились. Машка ревновала меня к ней, но старалась не показывать вида. Но я-то видела, как она поджимала губы, стоило Лене мне при ней позвонить. Я, наверно, должна была ради нее перестать общаться с ней, но не могла этого сделать. Может я эгоистка. Но Лена стала для меня как отдушина, с которой я могла поделиться тем, чем не могла с Машей. И пусть я еще ни разу не заговорила с ней о Диме, осознание того, что могу в любой момент это сделать, грело душу. Лена решилась порвать со своим женатиком. В тот день опять с ней выпили не мало. И под действием алкоголя, а может я просто устала держать все в себе, рассказала, что у нас случилось в семье. Ленка ни разу до этого не спросила про него. Не лезла мне в душу, да и я никогда первая не спрашивала у нее про ее отношения. Когда хотела, она сама рассказывала. В тот день мы не просто выпили, мы напились. Наревелись до икоты над своей судьбой, и стало даже легче. Я и не думала, что ношу такую тяжесть на сердце, пока она не вылилась в слова. Тогда- то я и поняла, что не смогу перестать любить его. Никогда. Но это будет только мой крест, который я пронесу по жизни. Серой и унылой. Лишь дочь, как лучик света освещает мне путь в этом мраке, давая силы жить и не погрязнуть окончательно в пучину апатии и безразличия.

– Людка, - шмыгая носом, - я не могу поверить, что она окончила школу. Ты помнишь, как мы с тобой по очереди вставали к ней ночью, покормить? А садик? Наша маленькая принцесска. А первый класс? Кажется, что это было вчера. Ее же не видно было за огромным букетом. Помнишь?

– Помню, Маш…. Помню.

Мы сидели в празднично оформленном актовом зале, где проходила торжественная часть и вручение дипломов выпускникам.

– Люд, Люд, смотри, наша Лера, - дочь поднялась на сцену. Мы с Машкой сплели свои руки и со слезами на глазах вытянули шеи, чтобы лучше видеть. Директор произнес слова поздравления, вручая букет цветов и диплом, пожимая двумя руками ее руку. Как только Лера спустилась и заняла свое место среди одноклассников, мы не выдержали и заревели. Окружающие косились на нас, но нам было все равно, что они подумают. Может для кого-то это обычная церемония, и ничего здесь такого нет, чтобы распускать нюни. Но не для нас. Маша вместе с Людой разделила тяготы и радости воспитания ребенка. Они вдвоем вырастили Леру. Ведь кроме бабушки, которая по состоянию здоровья не могла принять активное участие в воспитании внучки, у них не было никого. Для Люды, понимание того, что их крошка, над которой они так тряслись и оберегали, выросла, стала взрослой самостоятельной девушкой – это как покорить космос, достать до звезды. Она смогла, благодаря помощи и поддержке Маши, выполнить главное назначение всей своей жизни. Она вырастила дочь. В будущем их много чего еще ожидает, но именно окончание школы воспринимается, как переход во взрослую жизнь.