Сомов. Да, да! Я вам надписал. (Берет со стола книгу, протягивает ее

официанту.) Вот. (Читает надпись на титульном листе.) "Силантию Никифоровичу

Каштанову. На добрую память". (Протягивает книгу.) "От автора".

Официант (берет книгу). Покорнейше благодарю. (Шубину.) Книги я

собираю. Первый том с личной благодарностью от Алексея Толстого получил! Во

время войны его обслуживал. "Петра Первого" он мне преподнес... Еще сборник

стихов есть на грузинском языке. От автора - поэта... Два прогрессивных

сочинения иностранных писателей - Арагон и Павел Неруда! Тоже самолично

расписались. Приятно как память иметь. Другой раз возьмешь книгу в руки - и

вспомнишь человека, который ее сочинил... В каком номере жил, что кушать

заказывал... Извините... Помешал... Если что еще потребуется - звоните. Я на

этаже. (Уходит.)

Шубин (помолчав). Редко, редко мы с тобой видимся, Арсений! Жаль. А

жизнь идет, дни бегут - время катится...

Сомов. Ты что-то, видно, не в духе сегодня. Как твои дела?

Шубин. Какие мои дела ты имеешь в виду? Личную жизнь или...

Сомов (перебивая). Я, видишь ли, не отделяю личной жизни от всего

остального.

Шубин (наливая себе рюмку коньяку). А у меня, брат, как-то так, само

отделяется... Я разумом понимаю, что главное - это не только то, что

касается меня одного, моих личных чувств и эмоций. Главное - это то общее, непосильное одному, ради которого я существую как маленькая частица этого

большого, во что лично я, Шубин, вкладываю свое сердце, свой разум, труд и

фантазию. А то - не главное, хотя и не менее важное для меня, это - мое, личное: женщина, которую я люблю, мои дети, мой дом. И между прочим...

(Умолкает.)

Сомов. Продолжай. Я тебя внимательно слушаю.

Шубин. Мне сейчас показалось, что выражение "между прочим" могло бы

звучать и как "между главным". В самом деле! Личная жизнь гражданина Шубина

Сергея Евгеньевича удивительно не монтируется почему-то с тем "прочим", точнее, "главным", ради чего он живет на этой земле. Подумать только! Кто

такой Шубин? Ведущий инженер научно-исследовательского центра, разрабатывающего самые передовые гипотезы. По существу, с девяти часов утра

и до конца рабочего дня оный Шубин находится на форпосте коммунизма, в

завтрашнем дне. А дома, когда Шубин наедине с самим собой, он весь в

прошлом, занимается самоанализом, мучается сомнениями... Удивительно

негармоничное сочетание личного и общественного! (Усмехнувшись.) Я стал

самокритичен! Не правда ли?

Сомов. Но ты же ведь любишь!

Шубин. Да! Люблю. В том-то и гвоздь! Но счастья... почему-то нет! Нет!

Сомов (задумавшись). Понимаю... (Ходит по комнате.) А я-то думал...

Шубин. Так что же ты мне хотел сказать? Ты говоришь, что искал меня.

Сомов (не сразу). Видишь ли, Сергей... я решил жениться...

Шубин. Наконец-то! Давно пора! Довольно тебе бобылем жить! Мудрое

решение!

Сомов. Да. Я женюсь!

Шубин (шутливо). Сочувствую. Прости. Шучу, шучу! Поздравляю. От всей

души! Кто же она? Москвичка? Хороша собой?

Сомов. Москвичка.

Шубин. Надеюсь, пригласишь на свадьбу? Готовить подарок?

Сомов (серьезно). Подарок можно и не готовить. И на свадьбу я тебя не

приглашаю.

Шубин (удивленно). Что так? Почему? Что случилось?

Сомов. Видишь ли... Я женюсь на... Татьяне Леонидовне.

Шубин (ставит рюмку на стол). На ком?

Сомов. На Татьяне Леонидовне. В Москву я приехал за ней. У нас в

Таежном открывается новая больница. Ей предложено место главного врача...

Вот... И я хотел тебе сам сообщить об этом.

Шубин. Сам?

Сомов. Да. Сам. Чтобы ты узнал не из третьих рук, не с чьих-то слов.

Шубин. Хорошо... А что, собственно, хорошего? (Залпом выпивает рюмку

коньяку.) Ты ждешь от меня ответа?

Сомов. Нет. Ответа я не жду.

Шубин. Он тебе не нужен!

Сомов. Не нужен. Надеюсь, это не помешает нам остаться добрыми...

знакомыми?

Шубин. Нет, конечно. Только почему "знакомыми", а не "друзьями"? Ну что