городской пруд с лодочной станцией летом и катком зимой, а на берегу

молодежное кафе...

Архитекторы (хором).

И если захотите, чтобы вечер

Прошел повеселей и потеплей,

Вас встретит всех "Зеленый" наш

"кузнечик",

Как самых замечательных друзей!

Все смотрят на эскизы. Мучительная пауза.

Стрижева (нарушая молчание). Красиво, правда?

Плотогонов (не сразу). Ну что ж... Я думаю, что... А ты, Иван

Кондратьевич, как думаешь? Не зря вроде люди себе головы ломали в

общественном порядке?

Чолкин (глубокомысленно). Голову сломать - дело не хитрое...

Плотогонов. Так, так, ясно... Вроде бы я где-то подобное видел.

Чолкин (мрачно). В журнале "Америка".

Плотогонов (сухо). Я этого издания не читаю.

Лида. Папа! Ты мог что-то в этом роде видеть в Болгарии в прошлом году.

Помнишь?

Плотогонов. Похоже... похоже...

Стрижева (робко). Красиво, правда?

Плотогонов. Что тут у нас обозначено?

Ласточкин. Эстрада для камерного музыкального ансамбля.

Стрижева. В нашем городском ресторане, когда оркестр играет,

разговаривать невозможно: дуют, как на параде.

Чолкин. А зачем вам по ресторанам ходить - вы не командировочные.

Плотогонов. Так, так, ясно...

Стрижева (робко). Красиво, правда?

Плотогонов. А что это за "кузнечик" такой? Это откуда?

Лида. Мы уже заодно для нового кафе и название придумали: "Зеленый

кузнечик".

Плотогонов (вдумчиво). Почему именно "кузнечик"?

Ласточкин. На торшерах белые матовые абажуры, и на них изображены

зеленые кузнечики...

Лида. И потом песенка такая есть. Студенческая.

"Сидел кузнечик маленький

Коленками назад".

Стрижева (робко). Мило, правда?

Чолкин. Абстракционизм какой-то...

Плотогонов. Ну, это ты хватил, Иван Кондратьевич. Какой же это

абстракционизм? Абстракционизм - это когда непонятно, а тут... стиль!

Чолкин. Кафе для стиляг.

Ласточкин. Почему вы так думаете?

Стрижева. Даже обидно слушать!

Плотогонов. Твое мнение, Чолкин? Я свое потом скажу...

Чолкин. Не то.

Плотогонов. Ясно.

Ласточкин. А вам, Елизар Сергеевич, тоже не нравится?

Плотогонов (в раздумье). Нет, отчего же... Нравится, сама идея

нравится. Свежо!

Лида. А что же тебе не нравится, папа?

Плотогонов. Я не говорю, что не нравится. Но... вам было поручено

разработать и представить нам на утверждение проект переоборудования бывшей

прачечной под молодежное кафе "Юность". (Чолкину.) Так, помнится, было

записано в решении?

Чолкин. Точно.

Плотогонов (мягко). А вы что нам представили на обозрение?

Стрижева. Мы же в общественном порядке...

Ласточкин. Нам думается, что молодежь города нас поддержит.

Чолкин. Этого еще не хватало. Демонстрацию готовите?

Лида. Ничего мы не готовим, мы же хотели как лучше!

Плотогонов. Возможно, друзья мои! Не отрицаю. Более того, уверен, что

вы хотели как лучше. Но разве в этом гвоздь?

Лида. А в чем гвоздь? Очень интересно...

Плотогонов (значительно). Гвоздь не в этом!

Лида. А в чем же?

Чолкин. Неужели непонятно?

Лида. Нет!

Плотогонов (мягко). Где, позвольте вас спросить, в каком городе есть

еще такое аналогичное кафе?

Чолкин. В таком модерном стиле!

Ласточкин. Вы же сами сказали, что в Болгарии...

Плотогонов. Я, правда, этого не говорил, но видел... в Болгарии. И еще

кое-где видел нечто подобное. Но мало ли где и что мы видели! Специфика есть

специфика: у них свои особенности, а у нас свои!

Лида (возмущенно). Отец! Что ты говоришь?! При чем тут специфика и

особенности? Как будто мы не посылаем за границу специалистов, чтобы

перенять что-нибудь полезное. Кстати, в центральных газетах хвалили

архитектуру болгарских курортов. Я сама читала!

Плотогонов. А я разве ее ругаю? И я ведь не критикую. Почему не

похвалить? Что красиво, то красиво, что удобно, то удобно... Но в наших

областных условиях это будет выглядеть каким-то инородным телом. Ни вас, ни