лучшее, на что я могла бы нарваться в жизни!

Аглая Ивановна. Он красивый по крайней мере? Опиши мне его наружность.

Серафима (совсем успокоившись). Ну, как тебе объяснить, мама? У него

очень положительная внешность... Только это в нем не главное. Он вежлив, тактичен, образован, умен, но больше всего меня подкупило в нем то, что он

необычный человек! Не такой, как все!

Аглая Ивановна (испуганно). Не такой, как все? А какой же?

Серафима. Мама, он сказал мне такое, что в наше время не от каждого

услышишь.

Аглая Ивановна (крайне заинтересованная). Что же он тебе сказал?

Серафима (задыхаясь от волнения). Он сказал мне, что соединит свою

судьбу с моей только в том случае, если я дам согласие... на церковный брак.

Пауза.

Аглая Ивановна (ошеломленно). Да-а-а... Прямо так и сказал?

Серафима. Прямо так и сказал!..

Аглая Ивановна. На церковный брак?!

Серафима. На церковный брак! Ты понимаешь, мама? В его положении - и

вдруг такое условие! Может быть, это странность. Он ученый человек, а у

ученых людей бывают странности, это всем известно. Но это меня подкупило.

Буквально подкупило!

Аглая Ивановна. Ты меня просто поразила!

Серафима. Мама, я сама сначала своим ушам не поверила. Но потом, когда

он доказал мне, насколько это все для него серьезно, я поняла, что это не

какое-нибудь мальчишество, а настоящее предложение. До гражданской записи мы

будем венчаться в церкви, а потом уже оформим наш брак по закону в загсе.

Аглая Ивановна. Чем он объяснил тебе свое такое экстраординарное

желание?

Серафима. Он сказал, что, по его твердому убеждению, такой брак гораздо

прочнее.

Аглая Ивановна (схватившись за голову). Ой, Серафима! А что скажет

отец? Что будут говорить в городе? Дочь члена партии - и вдруг венчается в

церкви. Да нашего отца после этого обязательно проработают на каком-нибудь

совещании. А тебя исключат из комсомола. Ты ведь, кажется, комсомолка?

Серафима. Ну, какая я комсомолка! Мама, решается моя судьба! Мое личное

счастье! Я, может быть, с этим человеком проживу всю жизнь. Ты должна

повлиять на отца!

Аглая Ивановна. Ты себе с ним ничего не позволяла? В ресторан ты с ним

не ходила?

Серафима. Мама, за кого ты меня принимаешь? И потом он себе этого

никогда не позволит. Ты его просто плохо знаешь!

Аглая Ивановна. Господи боже мой! Какая, однако, неожиданность! Как

снег на голову!

Входит Лопоухов.

Лопоухов (еще в дверях). Уклейкин здесь?

Аглая Ивановна. Здесь, в кабинете сидит. Твой доклад пишет.

Лопоухов (целует дочь, бросает портфель на диван). Дотянут до

последнего, а потом за них отдувайся. Прошлый раз такой доклад подсунули, сам черт язык себе сломает. Каких только слов не понаставляли - и все

невпопад. А почему? Потому что лень-матушка! Нет того, чтобы заранее

посидеть, подумать, привести к общему знаменателю, перепечатать на машинке, проверить, выправить, еще разок перепечатать и уж потом, в готовом виде, дать докладчику. Никак не научишь людей работать с головой! Раков привезли?

Аглая Ивановна. Леша поехал.

Лопоухов. Никто не звонил? (Достает из холодильника бутылку пива.

Садится к столу.)

Аглая Ивановна. Люция Кареглазова звонила, спрашивала, когда ты будешь.

Серафима. Говорят, у нее в театре какие-то неприятности.

Лопоухов. А я что, театрами заведую? Нет, это им, наверное, опять на

дачу чего-нибудь не хватает. Или теса, или железа. Пусть Самсон сам где

хочет достает. Я Синице никаких указаний давать не буду. Ох эта мне Синица, Синица!.. Вот ведь невелика пташка, а коготки показывает!

Аглая Ивановна. Да как он смеет? Удивительно, что ты его до сих пор

терпишь!

Лопоухов. А я и не потерплю. Найду подходящего человека - выгоню эту

Синицу. Изыму из аппарата! (Смотрит на жену и дочь.) А вы что такие?

Серафима. Какие?

Лопоухов. Красные. Поругались, что ли?

Аглая Ивановна. Тут у нас свои разговоры были... женские...

Лопоухов. Женские? Ну-ну...

Уклейкин (приоткрывает дверь из кабинета). Не помешаю, Степан

Феофанович?