ждать, пока у тебя все отнимут!

Раиса Павловна. Что ты узнала?

Анна Павловна. Что все так и будет, как я тебе только что объяснила.

Конечно, в том случае, если не будет завещания.

Слышны голоса. Из дома выходит на веранду Никологорский.

Сестры умолкают.

Никологорский (потирая руки). Сто лет! Сто лет!

Раиса Павловна (профессору). Что вы говорите, Савелий Савельевич? Какие

сто лет?

Никологорский. Сто лет, говорю, можно прожить с таким сердцем, как у

Платона Петровича! Шумов нет. Тоны чистые. Пульс отличный. Кровяное

давление, как у юноши. Не по возрасту молод ваш благоверный, Раиса Павловна!

Следить за ним надо!

Раиса Павловна. В каком смысле?

Никологорский. В прямом смысле. В самом наипрямейшем! "Любви все

возрасты покорны", а при таком богатырском здоровье тем более... Одним

словом, просьба ваша выполнена, драгоценнейшая соседка! Супруг

освидетельствован во всех деталях. Диагноз выведен: здоров!

Раиса Павловна (упавшим голосом). Большое вам спасибо, Савелий

Савельевич! Ну, а как все-таки ваше мнение насчет парашюта? Можно ему

прыгать?

Никологорский (пожав плечами). А почему нет, если ему так хочется?

Почему нет?

Раиса Павловна. Но, согласитесь со мной, Савелий Савельевич, это все же

как-то неестественно человеку в его возрасте, в его положении добровольно

так рисковать! Ему не двадцать лет!

Анна Павловна. Он ученый, а не парашютист!

Никологорский. Видите ли, уважаемая Анна Павловна, прыгать могут и

ученые, если они к этому подготовлены. Морально Платон Петрович подготовлен

к этому давно, физически он вполне здоров и крепок, а все остальное

приложится.

Раиса Павловна. Ну, а вы бы сами стали прыгать с парашютом, Савелий

Савельевич? Вы сами!

Никологорский. А мне-то зачем? У меня иная мечта.

Раиса Павловна. Какая, если не секрет?

Никологорский. Мечтаю когда-нибудь в одиночество на курорт поехать! За

сорок лет супружеской жизни ни разу не удавалось. И не ради каких-нибудь

амуров мимолетных, а ради полного душевного покоя. Простенькая у меня мечта, комнатная, а вот поди ж ты... Так-то вот, уважаемая Раиса Павловна!

Голос Деревушкина из дома: "Савелий Савельевич! Я хочу

нам кое-что показать. Можно вас на минуточку?"

Никологорский (сестрам.) Извините! Здоровый больной зовет! (Уходит в

дом.)

Раиса Павловна. Ну, а что должно быть сказано в завещании?

Анна Павловна. "Все принадлежащее мне имущество завещаю своей жене

Раиса Павловне Деревушкиной". И тогда все автоматически переходит к тебе.

Раиса Павловна. А если он такого завещания не составит?

Анна Павловна. Тогда все будет автоматически делиться на равные доли.

Вот я и думаю: почему же ему не составить такого завещания? Он тебя любит! И

потом это, кажется, не такая уж сложная процедура? Вызвать нотариуса и

составить!

Раиса Павловна. Господи! Но как же надоумить его? Во-первых, он вовсе

не собирается умирать, а во-вторых, он может рассердиться, что-то

заподозрить и тогда в сердцах завещать все кому угодно! Даже брату, Степану

Петровичу.

Анна Павловна. Это было бы ужасно!

Раиса Павловна. Конечно, я где-то в глубине души готовила себя к тому,

что рано или поздно все может случиться. Но, честно говоря, я до сих пор

почему-то совершенно не интересовалась нашими законами в этой области.

Анна Павловна. Я тоже по своей наивности, по своей неопытности думала,

была уверена, что в любом случае дача остается за теми членами семьи, кто до

последнего момента проживал вместе с ним. В данном случае - за тобой и

мамой. Но когда я влезла во все эти законы... (Показывает книги, лежащие на

коленях.) Вот! Когда я проштудировала эти справочники, я поняла, что вам

надо было иметь хотя бы дачу в кооперативе! А у вас собственная! Вот в чем

горе!

Раиса Павловна (грустно). Как-то нехорошо, что мы сейчас говорим обо

всем этом... Может быть, лучше просто не думать... Просто не думать...